— А знаешь, Арадаль, — усмехнулась я. — Думаю, мы сработаемся.
— Конечно, Тиша. Мы ведь похожи.
Я не поняла, польстило мне это или нет. Иногда я не знала, как к нему относиться: как к пленному старпому «Скитальца» или как к бывшему члену правления Торговой Ассоциации? Мое отношение из-за этого несколько плавало.
Компьютеру нужно было время подумать, корабли, особенно такие большие, не сразу приходят в себя. Только полчаса уйдет на то, чтобы проверить текущее состояние систем. Я задумчиво села в кресло, не зная, чем занять время.
— Когда мы оба были пленниками на «Скитальце», меня обрадовало, что ты торговец. Хоть одно знакомое лицо в этом бардаке, — я раскинула руки, имея в виду корабль.
— Я тоже понял, что ты из наших. Был удивлен, когда узнал, что у тебя собственное судно, но догадывался, что ты была капитаном. Просто считал, что по каким-то причинам ты его утратила.
— Недалеко от истины.
— Я понял это во время боя, — добавил Арадаль. — Кто бы еще успел заметить маневровые?
Он опустился на колени рядом с креслом. Непринужденно болтать на мостике сложно, здесь для этого удобства не предусмотрены.
— Тиша Гласная! — раздался вопль от дверей и раскатился по мостику, командный, резкий и уверенный. Так может орать только капитан.
Я вскочила, да так, что загремели все мои многочисленные украшения. В проходе стояла знакомая фигура, и голос я узнала. Сжав кулаки, в дверях стоял Анатолий Кузнецов в своей распахнутой летной куртке. Я вцепилась в спинку капитанского кресла, чтобы удержать равновесие и удивленно выпучила глаза.
Кузнецов стремительно подошел ко мне. Он немного изменился: на лице темная щетина, глаза красные, с прожилками и в целом немного помят. Сжав кулак у меня перед носом, он проорал:
— Как ты посмела украсть мой корабль?! «Скиталец» был моим! Моим!
Я удивленно оглянулась на Арадаля. Тот ответил непонимающим взглядом и спросил:
— Кто это?
Я отступила на шаг, выдерживая дистанцию — Кузнецов был взбешен, а я еще помнила, что он служил в десанте.
— Ты украла мой корабль! — снова проорал он, и в крике была настоящая, животная боль.
Лицо Кузнецова исказилось, он вцепился мне в горло и сильно встряхнул. Чувствуя, что воздуха не хватает, я попыталась разжать пальцы, но повалилась на колени.
— Отпусти!.. — прохрипела я. — Какого черта?!..
Арадаль бросился вперед, прикрывая меня — я ведь его капитан, так что пока я жива, за меня, по идее, должна драться вся команда. В руке появился нож, и он отогнал Кузнецова прочь. Когда меня отпустили, я прокашлялась и медленно встала. Лезвие дрожало у самого лица Анатолия, задевая щетину, но он не выглядел испуганным. Бывший десантник подобрался и стоял прямо, со зло сцепленными зубами.