— Вот это уж точно твоя вина, — хмыкнул ле Клер, — говорю как мужчина, а не как отец. Смирись или сделай так, чтобы ему было достаточно тебя.
— Но мне не нравится быть с ним, он холоден, покрыт шрамами…
Вот тут ле Клер разозлился по-настоящему.
— Ты мне эти потаскушьи разговоры брось, — зло сказал он. — Нечего меня позорить. Что, муж законный надоел? Так один не понравился, потом другой, третий… Всех мужиков перепробуешь?
— Папа! — потрясенно воскликнула Виржини.
— Ты его сама выбрала, помнишь, как меня убеждала, что всегда будешь его любить? Вот и исполняй свои обеты, что вы перед Богами в храме дали! А шрамы мужчин украшают, эту поговорку, между прочим, сами женщины придумали. Или, — тутон прищурился. — Хочешь сказать, что без рубашки его впервые после свадьбы увидела, а о шрамах он тебе никогда не говорил?
Виржини возразить было нечего. Ник говорил, она прекрасно помнила, как он жутко смущался, как снял рубашку и замер напряженной статуей, потому что боялся, что она больше не захочет даже говорить с ним. По правде, ничего откровенно уродливого в них не было. Виржини помнила, как она прикасалась к ним — приятного мало, конечно, но это вполне можно пережить, а когда она теряла голову от ласк Ника, это вообще становилось неважным. Про его холодность в постели она тоже лгала — ей нравилось спать с ним, да, не настолько, как сейчас с Хэрольдом, но Рольда она любит, хоть и не отключает полностью разум, просчитывая свои планы наперед, а к Нику у нее чувств не было никогда. Но он сам во всем виноват! Что ему стоило сделать то, что она просит?
Виржини очень сильно просчиталась с Ником: он не только наотрез отказался проводить обряд, но и впервые наорал на нее, назвав безмозглой дурой. По мнению Ника, если дар не пробудился от природы, его ни в коем случае нельзя открывать самостоятельно, это нарушает какой-то там баланс и может свести с ума. Где Ник это вычитал, Виржини пропустила мимо ушей, потому что знала — уж она-то контроль над собой не утратит никогда, а те, кто пытался сделать нечто подобное до нее и не смог — слабаки, не заслужившие силы. Виржини попыталась его уговорить еще несколько раз, но некромант был тверд в своем решении (прямо как упрямый осел!).
Осознав, что Ник ей не помощник, Виржини перестала слишком сильно поддерживать образ влюбленной женщины, и некромант понял, что она его использовала буквально сразу, хоть это в планы не входило. После этого семейная жизнь покатилась в тартарары. Ник оказался довольно неудобным мужем — Виржини даже любовника не могла завести, потому что злить некроманта опасались, согласился на это пойти только Хэрольд, которому было нечего терять, и то он узнал не сразу. Зато сам некромант, видимо, в женщинах себе не отказывал, потому что ложиться в постель с Виржини перестал, как только понял, что она ему лгала.