Сорвать дурацкую, ставшую явно лишней, одежду, прикоснуться к его обнаженной коже, сильному телу, провести по шрамам ладонью, а потом и губами, языком. Почувствовать до конца его вкус, запах, зарыться в темные волосы, потянуть, пройтись ногтями по спине вдоль позвоночника. Ощутить его в себе, выгибаться навстречу его движениям, ловить ртом его хриплое дыхание…
Я потеряла момент, когда разумная часть утратила контроль над чувственной и поцеловала в ответ. Нежно, осторожно. Ник замер, продолжая крепко сжимая мою талию, будто боясь, что я все же вырвысь и убегу. Только бежать уже не хотелось. Я медленно провела языком по его губам, пробуя, запоминая, и Ник глухо застонал, подаваясь вперед. Одной рукой выхватил заколку, запутался руками в моих волосах, распуская их. По полу жалобно зазвенели падающие шпильки, а я тихонько рассмеялась ему в рот. Мне нравилось, как он сходит с ума от моих прикосновений, и я хотела еще, прикасаться сама и ощущать его руки и губы на своем теле.
— Ну и что здесь происходит? — раздался возмущенный голос.
Ник
Мне нравится смотреть, как она рассеянно улыбается, выкладывая покупки на стол, отбрасывает назад выбившийся локон, задумчиво проводит по краю десертной тарелки, будто стремясь запомнить контур. Машинально отодвигает стоящую на пути табуретку, распаковывает коробку с выпечкой. Сейчас ее движения легки, расслаблены, и это меня успокаивает, примерно так, как мирно горящий камин. Когда она говорит со мной, в ней постоянно чувствуется какое-то напряжение, небольшое, но весьма ощутимое для меня, словно ей совершенно не хочется здесь находится. При этом сам дом ей нравится, как, впрочем, и она ему. Думаю, она уже представляла, какие шторы подойдут сюда лучше, какую мебель переставить, а какую выбросить. Хотя вряд ли она выбросит что-то добротное из собственной прихоти-скорее, отдаст тому, кто будет рад. Виржини выбрасывала вещи, не задумываясь, как, впрочем, и людей. В глубине души (или того, что могло остаться от нее у такого, как я), я до сих пор злился на жену-не за то, что не любила, к этому я всегда был готов, а за то, что дала мне иллюзию этих чувств, заставила поверить в то, чего не бывает. Я помнил ее восхищенный, а вовсе не испуганный взгляд, когда она узнала, что я некромант. Помнил, как отчаянно она убеждала отца дать согласие на наш брак. Как разделила со мной постель еще до брачной церемонии, чем окончательно убедила меня в своей любви — в здравом уме ни одна девушка ее положения не свяжется с безродным не особо богатым чужаком: знатный и богатый некромант — недоучка Николаус Дейлинге сгорел вместе со всей семьей в страшном пожаре, не справившись со своим даром (говорят, жители до сих пор обходят обгоревшие остатки дома стороной), Ник Дейл же, способный и одаренный ученик старого мастера Смерти, даже близко не бывал в тех краях, происхождением и финансовым положением не блистал, отличался разве что уже тогда немалым количеством шрамов. От пожара тоже остался один- на пояснице, периодически зудевший и напоминавший о произошедшем то, что отчаянно хотелось забыть-все же не часто от тебя пытается избавиться собственная мать.