— Ривер, умный молодой человек. Он всё поймёт правильно.
— Вот именно, Корлетта, — король, наконец, повернул голову в сторону жены, — умный…
Второй неприятный разговор происходил в относительной близости от королевской четы. Посол Лангая требовал ответа от Ксоры таким надменным тоном, словно женщина была его законной должницей.
— Вы обещали, что девица Анха прибудет в Лангай в конце этого месяца! Почему ваша дочь до сих пор находится в Лигре? Её вчера видели здесь, во дворце!
— Джент Юсташ-Кин, на каком основании вы предъявляете претензии? Разве я что-то обещала лично вам?
— Вы обещали брамину Дагору! — чванливо заявил посол. — А то, что обещано хоть одному лангайцу, обещано всей стране! — патетичный тон смуглого гордеца вызвал, вместо уважения, чувство жуткого омерзения. Это же надо так высоко вознести себя на пьедестал, и плеваться оттуда в разные стороны. Но Юсташ-Кин не остановился на этом. — Я представляю великий Лангай! И требую от вас ответа! Нет, я требую от вас исполнения обещания, и незамедлительно!
— Требовать вы можете сколько угодно… — Ксора мысленно возблагодарила Бастру, за то, что та уберегла дочь от общения с подобными субъектами. Если уж ей тяжело общаться с высокомерным джентом, то девушка вообще не выдержала бы такого натиска. — Обстоятельства изменились. Брамин Дагор мною оповещён о том, что у Наксатры Анхи появился подопечный, и теперь она не может быть жрицей в его храме. Он прекрасно осведомлён об особенностях служения Наксатр. Ваши личные претензии оставьте при себе!
— Как вы смеете так говорить со мной?! Я представитель великого народа! За ваш обман я потребую…
Женщина, чьё терпение иссякло, отработанным, молниеносным движением ткнула пальцем лангайцу под нос, не дав договорить. Пока он промаргивался, отходя от боли, выдвинула свои обвинения:
— А вы, разве, не пытаетесь сейчас обманывать меня, доказывая, что радеете за брамина Дагора? — глядя прямо в глаза самовлюблённому снобу, задала вопрос Ксора. — И у вас нет тайных намерений относительно моей дочери? Смотреть в глаза! — негромко, но безапелляционно приказала она Юсташ-Кину, так как лангаец попытался прервать зрительный контакт. — Вы понимаете, с кем сейчас пытаетесь тягаться?
Посол отшатнулся от неё, как от чумной. Огромные зелёные глаза дикой кошки с узкими вертикальными зрачками, которые секунду назад смотрели на него, напугали Юсташ-Кина больше, чем предстоящий гнев раджи.
— Брысь… — только и смог промолвить лангаец, ещё больше пугаясь собственной наглости в отношении только что явившейся ему древней богини.