Наверное, мне стоит уйти, ведь если он моется сам, я могу не переживать о его состоянии, но вместо этого я сажусь на кровать и жду. Хочу воочию убедиться, что он здоров и у него нет ничего серьезного. Тишину нарушает звонок телефона. Я поспешно достаю телефон и отвечаю, украдкой посматривая на дверь. Не хочу, чтобы Артем услышал разговор, тем более на дисплее светится имя Егора.
— Да?
— Где ты? — грозно звучит голос Егора.
— В больнице, — спокойно отвечаю, стараясь держать себя в руках.
— Все же поехала, — недовольно выдает он. — Тебя искала мать, я сказал, что забрал тебя с собой. Уж будь добра, дождись меня в больнице у Артема. Нужно кое-что обсудить.
Он сбрасывает вызов, а я потираю глаза от усталости и понимаю, что вода больше не льется из душа и в помещении полнейшая тишина.
— Приехала… — хрипло говорит Артем.
Поднимаю голову и утыкаюсь взглядом в Артема. Он стоит в одном полотенце, обмотанном вокруг бедер. С его тела стекают капли влаги, и я не могу сдержать восхищения его идеальным телом. Жадно осматриваю мужской торс, широкую грудь и рельефную V, которой, кажется, не видела у Егора.
Боже…
Внутренне указываю успокоиться и взять себя в руки, но Артем запускает руку во влажные волосы и откидывает их назад. Улыбается так, что я чувствую, как замирает все внутри меня. Он невозможно красив.
Я впитываю в себя его образ, как губка моющее средство. Растекаюсь от его правильных черт лица, от внимательных карих глаз, с интересом оценивающих меня, от губ, чуть приоткрытых и искривленных в полуухмылке. Он складывает руки на груди, видимо, ожидая ответа, а я сглатываю и, наконец, выдаю:
— Приехала… Не нужно было?
Стараюсь смотреть только в его глаза и не изводить себя рассмотрением других частей тела. А еще напоминаю себе, что ему двадцать шесть. И я аж на семь лет старше! Только сейчас меня почему-то осеняет это осознание, потому что раньше, я хоть и подозревала, но не интересовалась его возрастом. Боже, Юля, ты переспала с молодым парнем и заставила его огрести от бывшего.
— Прости за…
Я не договариваю. Не могу, потому что замечаю, как его правая бровь ползет вверх, а взгляд становится ироничным.
— Начну сначала, — наконец, он нарушает тишину. — Приходить нужно было. А просить прощения нет. Твой мудак еще получит свое.
— Артем, я… не надо, — я слишком быстро поднимаюсь, но когда он делает шаг ко мне, отшатываюсь и сажусь обратно, дыша как после олимпийского бега.