Не успеваю припарковаться у парадного входа клиники под названием “ЛевиМед”, как вижу Юлю, выходящую под ручку с каким-то мужиком. Бледную, растерянную и держащуюся за живот. Чувствую, как ком подкатывает к горлу. Мужик бережно усаживает ее в машину, а я чувствую, как ярость закипает в моих венах.
Что она, блять, сделала?
Матвей привозит меня в свою клинику и первым делом осматривает и делает УЗИ. С ребенком все хорошо, никаких отклонений нет. Я расслабленно выдыхаю и улыбаюсь. С моим малышом все в порядке.
— Ты уверена, что все это тебе нужно? — он не настаивает, просто интересуется, но мое решение неизменно.
— Да, Матвей. Я долго думала и мне нужна эта справка. Иначе они от меня не отстанут. Давай сделаем эту процедуру по быстрому и поедем отсюда. Не могу я долго находится здесь.
— Как скажешь, — Матвей не осуждает меня, молча кивает и полностью поддерживает.
Наверное, в этом и заключается участь друга: поддержать в трудную минуту. Я безумно благодарна ему за то, что он взял ситуацию в свои руки и просто помог мне. Без нотаций, нравоучений и осуждения.
Когда я выхожу из кабинета, меня пробивает небольшая тревога.ю. Создается ощущение, что за мной следят. Я воровато оглядываюсь, и понимаю, что сама загоняю себя в это стрессовое состояние. Даже рука Матвея, которая меня поддерживает, не спасает. А справка об аборте буквально жжет руку. Я подавляю желание разорвать ее и прячу в сумку, чтобы не было соблазна. Я приняла решение и не отступлю.
Мы останавливаемся только на стойке регистратуры. Матвей заполняет какую-то бумажку, а я жду, пока он закончит, когда слышу.
— Юля? Юля, боже. Что с тобой? — я боюсь повернуться, но Анжела, настойчиво разворачивает к себе и заискивающе меня оглядывает.
— Все нормально, — тихо отвечаю ей.
— Ты пропала, никто даже не знает куда ты делась. Тебя Марго уволила, что ли? За тот случай? Давай мы поможем. Или я, например, поговорю с Артемом или Егором. Они должны помочь. Ты столько сил потратила на это место, чтобы добиться повышения. Это несправедливо.
Она все тараторит и тараторит, а я акцентирую внимание на их именах. Артему? Егору? Они до сих пор общаются? В эту секунду мне становится так грустно. Не потому что я сама их оттолкнула, а потому, что мужики всегда остаются собой и ни одной юбки мимо не пропускают.
— Нет, не стоит. Я уволилась сама. Так что не переживай.
— Милая, пойдем, — Матвей разворачивается ко мне, замечает мое состояние, а после быстро прощается с Анжелой: — простите, нам пора.