Я лишь киваю. Мне безумно сложно обнажать свою душу и рассказывать о чувствах. Я не могу так, как другие: смотреть в глаза и врать, сочинять то, чего не было. И пусть сейчас ни врать ни сочинять не нужно, я не хочу видеться с журналистами. Это невыносимо: понимать, что над тобой просто издеваются, что им наплевать на то, кто ты, какой ты человек. Их интересует сенсация и они пойдут на все, чтобы ее заполучить.
— Я в порядке, — сиплю. — Правда, в порядке.
Давид отстраняется, но не спешит отпускать мою ладонь из своей руки.
— Идем, — говорю я и делаю шаг к двери.
Чем быстрее мы покончим со всем этим, тем лучше будет для всех.
Мы возвращаемся в зал, садимся на свои места. Я даже улыбаюсь журналистам, хотя каждый из них — пиранья, акула, желающая растерзать меня на глазах у всех.
— Скажите, Мила, а как вы узнали, что той ночью с вами был третий мужчина?
Я делаю едва заметный вдох, чтобы успокоиться.
— Я забеременела, — говорю и слышу, как гул голосов проходится по толпе. — Тогда Дмитрий сообщил, что был не один и он не является отцом моего ребенка.
— То есть вы забеременели от Давида? Или были еще другие?
Последнее сказано с целью задеть, подколоть и показать, что я могла бы пасть еще ниже и это было бы не удивительно.
— Нет, больше никого не было. Отцом моего ребенка является мой муж.
С вызовом смотрю на ошарашенные лица журналистов. Явно ведь эта информация не успела просочиться к ним.
— Вы женаты?
— Когда вы успели?
— Спокойно, — тут же осаждает толпу Давид. — Да, мы женаты. Расписались совсем недавно. Мы с Милой, — он накрывает мою холодную руку своей. — Мы поняли, что любим друг друга. Я сделал предложение, она ответила согласием. Мы собираемся растить нашего ребенка в любви и согласии и да… — он обводит взглядом присутствующих. — Мы бы хотели забыть то, что случилось. Не вижу смысла это обсуждать дальше.
Он хочет встать и уйти, но ему не дают, прося еще пару вопросов. Я лишь киваю. В конце концов лучше ответить на все честно, чем потом читать какую-то клевету и чьи-то домыслы.
— Мила, вы не думали об аборте?
— Думала, — честно говорю. — Кто бы на моем месте не думал, — хмыкаю. — Но о беременности узнала моя дочь, я начала думать, как рассказать ей об аборте, потому что на то время уже все решила и… и передумала. Вдруг подумала о том, что справилась с одной дочкой, почему не справлюсь и с малышом?
— Вы воспитывали дочку одна? А как же ваш муж?
Понимаю, что болтнула лишнего и теперь не знаю, как выкручиваться. Сказать, что Паша годами не общался с Маришкой? Зачем? Я не любитель тешить свое самолюбие и выставлять другого в невыгодном свете.