— Как ты увидел интервью?
— Секретарша показала. Я просил уведомлять ее о любых новостях, касающихся нас. Она принесла это за несколько минут до того, как я увидел твое сообщение. Я не досмотрел, — признается Давид. — Рванулся сюда, потому что понял: он не остановится ни перед чем.
Я лишь киваю и акцентирую внимание на том, как он сжимает мои ладони в своих, как поглаживает и растирает их, чтобы не доставить мне дискомфорта. Мне тепло и уютно рядом с ним, малыш внутри толкается так сильно, что это становится заметно под тонкой тканью платья. Я знаю, что Давид замечает это движение и сейчас, замерев, смотрит на мой живот.
— Можно? — хрипло просит у меня разрешения, и я не смею отказать.
Киваю и чуть вздрагиваю, когда его широкая мужская ладонь ложится на мой животик. Малыш внутри, как по требованию, тут же ударяет прямо в ее центр, и снова замолкает. Я же задерживаю дыхание и чуть улыбаюсь, понимая, что этот момент запомнится на всю жизнь. С Пашей ничего подобного не было. Он попросту не интересовался моей беременностью: даже помочь, и то ему было некогда. Тогда я думала, что это в порядке вещей и так живут все. Только со временем я стала ценить себя и ждать мужчину, который будет жить со мной не только ради вкусного борща и плюшек, а просто потому что любит меня.
— Сильный, — с улыбкой произносит Давид. — Богатырь.
Я лишь смущенно отвожу взгляд и смотрю куда-то в пол, чтобы не чувствовать себя неловко. Между нами все чаще возникают подобные моменты: то Давид обнимет меня сзади, когда я делаю кофе, то поцелуе в щеку в счет благодарности, то возьмет за руку так, что сердце в груди начинает биться быстрее. Я знаю, к чему всё и идет и сейчас это почему-то не пугает меня так сильно, как раньше.
— Я рад, что ты оставила малыша, — честно признается Давид.
Я лишь пожимаю плечами. У меня не было другого выхода: я бы не простила себя, если бы сделала аборт. Нет, я уважала выбор каждой женщины и понимала, что иногда аборт необходим, но я не могла.
Давид нехотя убирает руку с моего живота и садится рядом. Я же не отодвигаюсь, как делаю это обычно и даже поворачиваюсь к нему, садясь в позу лотоса.
— Я обещаю, что не подпущу его к тебе больше, — дает обещание Давид. — С завтрашнего дня здесь будет несколько человек из охраны, чувствую, он не оставит все это просто так.
— Думаешь, у него есть шанс отобрать у меня Маришку?
— Нет, но он попытается. У него явно есть сейчас деньги и желание тебе насолить, — произносит Давид.
— Я не понимаю, за что? — качаю головой.
— За то, что ты не с ним, за то, что сумела выбраться из нищеты и стала успешной. За то, что ты такая и он далеко от тебя по карьерной лестнице. За всё, Мила.