Знания основных её работников ограничивались умением пользоваться оружием только в порядке самозащиты. Ни больше, ни меньше. Из них, только Брайан с его военным прошлым, был достаточно сведущ в вопросах оружия. Но всё, что касалось Джастина, заставляло её терять рассудок и забывать о всякой безопасности. Ей нужно как-то научиться справляться с этим, иначе она никогда не отыщет сына, потому как будет убита.
В конце концов, Милла задремала, и ей приснился Джастин. Он и раньше ей снился, особенно в первые годы после похищения. Но сейчас её подсознание стало гораздо реже воспроизводить этот сон.
Как и все остальные её сновидения, этот был похож на яркую вспышку и в то же время до боли реалистичен. Она нянчила Джастина, покачивая из стороны в сторону, и во сне ясно ощущала тепло и тяжесть его тельца в своих руках, крепко прислоняя малыша к себе. Она ощущала сладковатый нежный младенческий запах, касалась пушка светлых волос, а дотронувшись пальцем до щёчки, почувствовала бархатистость кожи и целиком растворилась в этих ощущениях. Она почувствовала, как выделилось у неё молоко, и как Джастин крепко обхватил её сосок своими похожими на бутон розы губками… и именно тогда Милла ощутила полную гармонию. Как всегда, она проснулась в слезах. И, как назло, больше не могла уснуть. А перенапряженному телу так хотелось расслабиться и отдохнуть!
Она лежала без сна ещё около часа, пытаясь забыть непрошеное сновидение, но затем сдалась, встала с постели и сварила себе кофе. Пока кофе готовился, Милла сняла ночную рубашку и сделала несколько упражнений на растяжку, а потом ещё парочку из йоги. Это были её любимые упражнения, которые она совершала в качестве утренней зарядки.
Природа не наделила Миллу красивой фигурой, она доставалась ей нелегко. Она усердно работала над тем, чтобы всегда оставаться в хорошей физической форме, потому как, учитывая специфику её работы, никогда нельзя знать наперёд, что от неё потребуется в той или иной ситуации - гнаться за кем-то по городским улицам, или карабкаться по скалам.
Милла ненавидела потеть почти так же, как ненавидела жуков и грязь. Тем не менее, она постоянно потела с тех самых пор, как ей пришлось научиться пользоваться огнестрельным оружием, хоть она и терпеть не могла его запах, издаваемые им звуки и дым. Да впрочем, она ненавидела всё, что было каким-либо образом связано с этим ужасным предметом.
Её успехи в меткости стрельбы оставляли желать лучшего, но Милла продолжала практиковаться до тех пор, пока не стала хоть немного попадать в мишень.