Она никогда не поступила бы так, не заявила бы о своих правах на публике, вот и сейчас не могла. Защищать его было самым главным для нее, и она не испортила бы все, напугав его, выложив ему всю правду наихудшим способом.
Прошлая неделя была насыщена эмоциями как при поездке на американских горках. События чередовались с такой скоростью, что она не успевала реагировать на одно, как случалось другое. Сначала она нашла информацию, которую Диас хотел уничтожить, затем смогла пойти по следу, ведущему прямо к Джастину.
Ронде и Ли Уинборнам, блондинам, хотелось усыновить светлого ребенка, предпочтительно мальчика. Они крайне нуждались в ребенке, три раза у Ронды случался выкидыш, в четвертый ребенок прожил все пару часов. Они не были богатыми людьми, которые потратились на приобретение ребенка, как на очередную машину. Они едва не разорились, собрав деньги, которые запросил Тру, кроме того, обе их семьи скинулись, чтобы наскрести недостающую сумму. С тех пор у Ли дела пошли в гору и четыре года назад они переехали в этот престижный район в Черлотте, смогли отправить Джастина в частную школу. Исходя из всего этого, Милла поняла, что они очень милые, приятные, надежные люди, которые обожали своего сына и делали все, чтобы вырастить из него достойного человека.
Они даже не представляли, что ребенок был отнят у нее. Им сказали, что мать не могла содержать ребенка, что ей нужны деньги, чтобы как-то тянуть другого малыша, которому необходима операция на глазах. Фальшь сквозила из этой выдуманной истории, но у них не было повода не верить. Юрист, который занимался частным усыновлением, тоже ничего не знал, поэтому у Уинборнов не было ни малейшего шанса узнать правду. Все, что они знали, – у них наконец-то появился их сын.
Не их сын. Ее сын. Сердце настойчиво шептало ей это. ЕЕ.
Есть ли в нем ее черты, задумалась Милла глядя на ребенка. Разве что нос и форма подбородка. В остальном он похож на Дэвида.
Каждая частичка Миллы пела от счастья. Он жив, он в порядке, он любим. С ее малышом все хорошо.
Уинборны назвали его Закари Тэннер, в честь обоих дедушек. Звали его Зак. Для нее же он оставался Джастином, это имя звучало в ее безнадежных молитвах все время, это имя запечалилось в ее сердце, сознании и памяти.
Надо рассказать Дэвиду. Ей необходимо было сначала увидеть сына и убедиться, что это точно он, прежде чем дать надежду Дэвиду. Она могла ошибиться, это мог бы быть другой ребенок. Даже видя документы и осознавая, что это Джастин, необходимо было увидеть его своими глазами, чтобы поверить окончательно.