И дальше спокойно выносить речь Кевина было почти невозможно. Поэтому я встала и подошла к большому панорамному окну, отодвинула штору и поглядела на мир за стеклом. Дождь лил так, что прибивал к платам террасы размашистые листья стоящих там растений, топил все в воде и серости, лишал веры, что когда-нибудь вернётся солнце.
— С таким подходом, ваша женщина не обязательно должна быть живой, мистер Хэйс, — все же ответила я. — И менять размер груди ей можно будет под настроение.
— Я пришел к тому же выводу, когда бывшая нарисовала себе синяки и обвинила меня в насилии, чтобы на волне разгоревшегося скандала заполучить выгодный контракт. С тех пор предпочитаю договорные отношения с надёжными партнёрами, а не всю эту любовную чушь. Но я не полный мудак, поэтому рассмотрю все твои пожелания насчёт переделок моей внешности.
И подмигнул. Нет, пожалуй, пожеланий у меня не было, Кевин и так выглядел неплохо, в теории мы могли поладить. Если бы не его слова о том, что иначе я останусь без ребенка.
— Чтобы ты поняла, Хелен, я описал всего лишь одну из возможных схем. Так могу поступить я или любой другой мудак, который задурит тебе головуя женится и решит прибрать к рукам компанию. Нашу с Доном компанию. А мы слишком долго стоили ее, чтобы так просто отдать, поэтому можешь забыть о честной игре и том, что твое мнение интересно кому-то кроме мамы.
Кевин развел руками, будто извиняясь. Кажется, даже в его глазах промелькнуло что-то такое… непонятное. Тень сожаления или извинений, которую, скорее всего, выдумала я. Как Дон мог втянуть в эту историю нас с малышом? Зачем?
— Но если мы поладим и договоримся обо всем, — Кевин подошел ближе и похлопал меня по плечу, слишком надолго задержав взгляд на расползающихся полах халата, — обещаю стать неплохим мужем. И грудь… к дьяволу ее. Ты и так неплохо выглядишь, ноги так просто великолепны. Фитнес? Танцы?
— Не изучили мое досье? — я повернулась так, чтобы смотреть ему прямо в глаза. — Неосмотрительно, мистер Хэйс. Это помогло бы вам удержаться от необдуманных угроз. А пока простите, мне нужно одеться к ужину, и вряд ли дородовый бандаж также сильно взбудоражит вашу фантазию, как мои ноги.
* * *
После смерти Дона он почти не выходил из комнаты. Об этом знали, готовились, но до того самого дня, когда позвонили из больницы, Десмонд все ещё верил в чудо.
Вначале он похоронил брата и невестку, после, за три года — жену, отца, любимую девушку, а теперь ещё и сына. Из всей огромной семьи Хэйсов в живых остались только они с Кевином. По одному мужчине в поколении доживает до двадцати пяти — старое проклятие, плата за капиталы, добытые не совсем честно. Злая ирония заключалась в том, что к самим деньгам Десмонд так и не прикоснулся, зато сполна настрадался от их темной ауры.