Гость под благовидным предлогом обошел дом, осмотрел все, потом поболтал с Адамом, со мной, разузнал о подброшенной кошке и почти сразу созвонился с кем-то, затем съел борщ, похвалил его, как настоящий, истинно русский и самый правильный из тех, что ел за пределами России. Еще по просьбе дяди Коли приехал настоящий священник, прочитал несколько молитв и объяснил мне, а заодно и слонявшемуся здесь Кевину, как неправильно верить в дурные приметы, и что на все воля божья.
С дядей Колей действительно было легко, он располагал к себе, и что там, я действительно соскучилась по звучанию родной речи, поэтому и не отказывалась от общения.
— Ты, Алена, и от денег не отказывайся, — говорил он, пока мы ехали смотреть земельный участок под строительство центра, — если Хэйс предлагает вложиться в это предприятие, надо соглашаться. Миллион, он не тещины помидоры, он лишним не бывает. Да и наши подсобят грантом каким. Благое дело же: учить детишек.
— Не верю в искренность порывов Кевина.
Я разглядывала Дублин через окно автомобиля и только изредка переводила взгляд на Николая. Мне нравилось здесь, как и в других частях Ирландии. Дублин старый город, бережно хранящий свою историю, не переполненный стеклом и бетоном, вместе с тем вполне современный и веселый. Хочу как-то выбраться и основательно побродить по его улицам, осмотреть все и потрогать руками.
— А там веришь, не веришь, все равно, — отмахнулся дядя Коля. — Предлагают деньги — бери, не себе, так детям сохранишь.
— Покой и счастье детям нужны не меньше.
Водитель хмурился, потому как не понимал русскую речь, но в наш разговор не лез. Впрочем, я была уверена, что все происходящее в машине записывают на камеры, а после передадут переводчику. Кевин Хэйс не тот человек, который бросит все на самотек. Он и в создание центра решил вложиться по этой же причине, а не из-за мнимой заботы обо мне или ребенке.
Мы объехали несколько участков земли, которые принадлежали Хэйсам и даже заброшенное здание, требующее ремонта. Старое, но расположенное в очень хорошем месте: недалеко от города, в окружении зелени и с большим озером, видневшимся из огромных окон северного крыла. Мы с дядей Колей прошлись по пустым коридорам с исписанными стенами, затем заглянули в просторный угловой зал, весь залитый светом.
Высокие потолки со следами росписи, облупившийся паркет и граффити на стенах: «Здесь рождаются и умирают мечты». В голове сразу же зазвучало пианино и четкий голос преподавателя со счетом и упражнениями. Тысячи и тысячи раз слышала это во время занятий в балетной школе, сейчас же казалось, что стены плывут и меняются, окрашиваются в светлый цвет, рядом с ними из воздуха вырастают зеркала и станок. А целый класс маленьких девочек с аккуратными прическами в одинаковых черных купальниках делают свои первые упражнения.