Дальше пошли в храм. Семь с половиной лет назад мы приезжали в Голосеевскую пустынь, нашим гидом тогда была Ирина из лавры, я была беременна вторым ребёнком, а старшенькому Александру было четыре годика. Тогда было всё по другому – храм был в виде домика, где находились мощи Алексия Голосеевского. Батюшка открыл храм, мы вошли туда, а наш Александр взял батюшку за руку и начал водить его ко всем иконам, чтобы он прикладывался. Мне запомнились слова батюшки: “Правильно ты меня водишь – нам почаще надо прикладываться к иконам, а мы этого не делаем”. И мы все тоже вслед за батюшкой и Александром стали прикладываться ко всем иконам, а так же и к мощам Алексия Голосеевского. Батюшка подарил нам ещё маленькую иконку Алексия. А сейчас монастырь не узнать! Зашли мы в новый огромный собор. Служба ещё шла. Не зная, где находятся мощи Матушки, я снова начала глазами обыскивать весь храм, но напрасно, как выяснилось позже, они находились в помещении под храмом. Мы дождались конца службы, батюшка вынес крест для благословения, а наш младший сынишка, Кирилл, которому четвёртый годок уже подходил к концу, подошёл к батюшке, благословился и говорит: “Помолитесь за матушку или за бабушку Алипию”, – я не совсем расслышала, так как стояла в стороне и наблюдала, как люди благословляются. Затем подошёл ко мне муж и сказал, что они уже знают, где находится Матушка. Мы вышли из храма и спустились вниз, к мощам. Вошли в помещение. Мысленно сразу отметила: “Как у тебя, Матушка, здесь красиво, хорошо, чистенько”, – постояли немного в очереди. Думала: “Как я давно и как долго собиралась к тебе приехать! Если бы смогла застать тебя ещё на Лесном кладбище, то насколько бы меня хватило, настолько бы обняла твою могилку и долго, долго плакалась тебе! А здесь всё чинно, многолюдно – нельзя себя так расслаблять”. Пока стояла в очереди была как-то спокойна, но когда подошла ближе, приложилась к образу, мысленно начала общаться с Матушкой, говоря: “Я приехала, я здесь рядом с тобой, прости, прости, что заставила тебя так долго ждать!” Слёзы хлынули сами собой, их невозможно было удержать – я рассказывала Матушке всю свою жизнь. Говорила также по поводу моих сомнений нашего родства. Не знаю сколько времени я простояла, но за мной пришёл муж и попросил, чтобы я выходила, потому что дети устали уже ждать, а мне так не хотелось уходить… Всё что было намечено, с Божьей помощью и по молитвам матушки Алипии, мы проделали.
Вечером состоялась встреча с чадами матушки Алипии. Дядя Дима рассказал всё, что он знал о Матушке, о том, как она приходила к ним в гости после войны. Она запомнилась ему тогда уже заметной набожностью и скромностью – была просто одета, долго беседовала с дедушкой Михаилом и бабушкой Надеждой. Все знали, что она отличается особой религиозностью. В 1947 году Агафия сообщила родным, что уезжает в Киево-Печерскую лавру. В те послевоенные годы лавра была духовным центром, куда стекались богомольцы со всей России. После окончания Пензенского политехнического института дядя Дима получил распределение в Киев, где начал поиски Агафии. Так как родные знали, что Агафия склонна к монашеству и ушла в Киев, чтобы потрудиться Богу, поэтому Дмитрий Михайлович думал, что его тетя находится в одном из монастырей. Однако он не знал, что Агафия приняла постриг с именем Алипия. Дмитрий Михайлович побывал в женских монастырях Киева: Флоровском и Покровском, но там Агафии не нашел. А тем временем матушка Алипия подвизалась в Киево-Печерской лавре.