Вопрос: А как Церковь объясняет, что существует исцеление, которое не благословляется?
Ответ: Дело в том, что поскольку здоровье может быть самоцелью и человек может стремиться только к выздоровлению без коррективы на нравственное исправление, то конечно человеку хочется побыстрее выздороветь. “Кто бы мог меня сделать здоровым и сколько это стоит?” – ближайший вопрос. На рынке сегодняшних услуг есть много желающих предложить тебе здоровье за сдельную плату. Снять порчу, почистить чакры, мантры профильтровать… Что нибудь еще. Здесь поле, ресурс для шарлатанства могучий. Ну, диавол есть. Он не умер, он не исчез, он живет, он дает некие свои знания кому-то, кто открыл двери своего сердца для него. Он может научить чему-то, поскольку он как ангел мудр и опыт его велик, он знает больше, чем человек. Поэтому здесь конечно запутаться легко. Так вот этот нравственный критерий нужно понять очень хорошо, что там, где есть желание просто исцелиться, не меняя жизни, в этой точке может быть встреча человека с ложным целителем.
К счастью святые источают исцеления как из “рога изобилия”, если Бог им это уделил. Ведь дары Божественные различны. Не нужно думать, что все святые – целители. Святой может не иметь этого дара. Он может иметь другие дары. А Господь может даровать дар исцеления возможно как самый великий. Есть не менее важные дары: слово утешения, совет, дар рассуждения, дар сострадательной любви, когда человек имеет от Бога такой дар не проходить мимо чужой беды, не приемлет такой лозунг “У тебя свои проблемы”. У него нет чужих проблем. Он хочет у каждой постели посидеть, каждую слезку вытереть, его сердце рвется ко всем, кому плохо. Среди этих даров есть и дар исцеления. Это именно дар. Хотелось бы именно заметить этот момент. Дар он тогда дар, когда мы не просим, а получаем то, что Богу захотелось. Как, например, к нам приходит человек, и подарил нам что-то. Ты думал, что тебе подарят авторучку, а тебе подарили чайный сервиз на шесть человек. Мы не смотрим в зубы этому дареному коню. Вот также и с дарованиями различными. Господь дарит это. Нельзя даже думать: “Господи, я хочу исцелять. Я хочу быть целителем”. Это ужасная мысль! С этой мыслью можно в самое дно ада опуститься! Это уже очень плохо – так думать нельзя. Потому что это дар, и дар именно святым, тем, кому Бог считает нужным его дать.
Кому может Бог дать такой дар? Человеку абсолютно смиренному, абсолютно не считающему ничего своим, абсолютно не могущему приписать ничего себе, то есть абсолютно чуждому той мысли: “Это я! Вот я домолился! Вот уже и исцеления пошли!” Такому человеку не дастся. Дастся такому, кто весь в присутствии Бога и весь дает место Богу войти в чужую жизнь, а сам себя забывает. Митрополит Антоний Сурожский чудесно сказал, что святой человек похож на чисто вымытое стекло, через которое свет вливается в комнату, а стекла не видно. То есть грязное стекло – заметно, и свет есть, но и стекло заметно. Так вот святого – его не видно. Вот Матерь Божия – непревзойденный пример святости, это вершина святости человеческого рода. И Ее мало видно на страницах Евангелия. Потому что святость прячется, она вообще не видна. Поэтому такие чрезвычайные дары Бог может давать только тем, кто знает о себе, что он ничто, что все это Божие, а ему хвалиться нечем. То есть полное самоуничижение, абсолютное стирание гордыни внутри себя. Этому змею, действительно, нужно голову стереть. И кто его стер, тот может получить от Бога самые различные дары. Но гордиться ими он уже никогда не будет. Он будет бояться их, он может от них отказываться, ибо смирению свойственно отказываться от даров. Святой говорит Богу: “Мне не нужен дар, прошу Тебя, только не это”. Однако Господь отвечает: “Так это ж я не тебе подарил, а чтобы через тебя кому-то легче стало. Это такой дар, который тебя еще больше обременяет – ты теперь служить должен людям этим даром. Ты и так служил, а теперь еще больше послужи”. Это абсолютно перевернутая шкала ценностей. Евангелие революционно вторгается в мир человеческих мыслей, и все там напрочь меняется местами. То есть ты не взираешь на то, что раньше ценил, ты поднимаешь то попранное, что раньше не замечал, ты проходишь мимо того, что раньше любил страстно всем сердцем, и ты бежишь туда, где раньше никогда не ходил и считал неинтересным.