Сохранились интересные подробности скитальческого жития Матушки в эти годы, проливающие некоторый свет на образ жизни святой, сокрытый в великом духовном подвиге, и на то, как воспринимали ее современники. Проходя мимо некоторого селения, блаженная попросилась на ночлег в один из домов, славившийся страннолюбием. Хозяйка дома, верующая женщина, увидев перед собой монахиню, старалась предоставить ей все необходимое. Малолетней дочери хозяйки очень понравился светлый облик монахини, и младенец стал просить мать постелить ей на ночь постель непременно возле нее. Вскоре ребенок спал безмятежным сном, свернувшись на белоснежной постели под святым углом. Утром, проснувшись, девочка увидела, что монахини уже нет, а мать сообщила, что она ушла рано и не прилегла на постель, простояв всю ночь на коленях в молитве перед образами.
Размышляя о приснопамятной монахине Алипии, мы можем сказать, что род ее подвижничества был особенный, неординарный, не укладывающийся в рамки принятых норм, ибо, что для нас сегодня значит слово “юродивый” – синоним человека со странностями. И мало кто знает, что юродство на Руси было формой христианского подвига. Благодатное озарение толкает юродивого на поступок внешне странный, но наполненный глубоким смыслом.
Различны пути, ведущие к святости. Это может быть мученичество или подвижническая жизнь, или жизнь в добровольных страданиях. “Святой любит то, что составляет сущность христианства – Крест, ценит страдание, он воспринимает его силу и знает вкус его горькой сладости”[2]. Начиная с четвертого века, в монашеской среде Александрийской Церкви в лице преподобной Исидоры возникает еще один тип святости – юродство. Основанием этого крайне жестокого рода подвижничества явились слова апостола Павла: “Мы юроди Христа ради” (1Кор. 4:10). Так, в Минее 1685 года тропарь юродивым читается: “глас апостола Твоего Павла услышав глаголющ: мы юроди Христа ради, раб Твой, Христе Боже, юрод бысть на земли”. В древнерусской агиографической литературе часто употребляется слово “оуродъ”, например, в Печерском Патерике упоминается преподобный Исаакий Печерский, который ”…поча по миру ходити оуродом ся творя”.
“Сам по себе подвиг юродства не является самоцелью, о чем свидетельствуют позднейшие запреты Церкви на мнимых юродивых. Подлинно юродивые приносили не только плоть и имение свое в жертву Богу, но высшее дарование Бога человеку – разум. Такой безумный Христа ради должен был исполнять функцию общественной терапии, т. е. подвиг юродства всегда направлен вовне, на исцеление общества людей самых разных социальных сфер. Определяя этот подвиг, Евагрий в своей “Истории” (21 гл.) говорит: “скажу и еще об одном роде жизни, который превосходит всех”, то есть называет его высшим проявлением православного подвижничества”