Вскочив на ноги, она прижала простынь к обнаженной груди.
С моих уст сорвался странный, легкомысленный звук. Боже, я никогда бы не просыпался таким довольным и счастливым за всю жизнь. Клара была восхитительна. Ее светлые волосы свисали в диком, вьющемся, сексуальном беспорядке вокруг ее лица, и она смотрела на меня так, как будто ее падение - это полностью моя вина.
– Ничего смешного, – сказала она, нажимая кнопку, чтобы выключить будильник.
– Немного смешно, – возразил я хриплым ото сна голосом.
– А теперь вернись в постель. Пожалуйста.
Ее щеки покраснели, когда она поползла обратно в постель позади меня. Можно сказать, она нервничала. Черт, она вчера подарила мне свою девственность. Возможно, в ее хорошенькой головке находится много эмоциональных переживаний. Но я никуда не собирался деваться и собирался быть нежным с ней в отношении всего произошедшего, поэтому ей не нужно беспокоиться.
Взяв за талию, притянул ее к себе и поцеловал в висок.
– Я погружался в тебя дважды прошлой ночью, и сегодня планирую увеличить счет, поэтому не сдавай назад, – сказал я низким голосом, пытаясь успокоить ее.
– И сожалею по поводу будильника, детка. Завел его, потому что знаю, что у тебя уроки по гольфу сегодня. Простишь меня? Я не хотел будить тебя вот так.
– Все хорошо, – прошептала она без злости в голосе.
– Помоги мне выпутаться из этого покрывала, пока не заработала клаустрофобию.
Это было лучше, чем Рождество. Простыня запуталась вокруг нее, и я изо всех сил старался сохранять невозмутимый вид, помогая ей освободиться. К тому моменту, когда простыня спала, мое сердце учащенно билось, а дыхание стало прерывистым. Теперь мы оба были восхитительно голыми с переплетенными руками на конце простыни.
– Ты в порядке? – спросил я.
– Ты сегодня выглядишь по-другому.
– Просто... ты заставляешь меня стесняться, – призналась она шепотом, уткнувшись в мою грудь.
– И нервничать, и бояться, и сходить сума. И последние пару дней у меня в животе было такое странное ощущение, которое не проходит. Трепетание. Но, пожалуйста, не думай, что я сдам назад. Это просто... ну, уже день, и никто раньше не видел меня настолько обнаженной как сейчас.
Черт. И все же она сейчас была здесь, со мной. Я взял ее за подбородок и повернул ее лицо к себе:
– Поверь, чувство взаимно. Помнишь тот день у бассейна, в прошлом году, когда ты спросила, ни гей ли я?
Она закатила глаза:
– Как я вообще могу это забыть?
Да, как и я. Ты продефилировала в своем купальнике и примостила свою прекрасную попку рядом со мной. Не знал, что ты читала, но ты кусала губу и краснела. Клянусь, я не мог ни двигаться, ни думать, ни дышать. Вот настоящая причина, почему ни разу не вставал, чтобы переодеться или поплавать. Мне пришлось все время представлять свою прабабушку Бани, чтобы не опозориться. Я даже не мог нормально разговаривать с тобой.