После того, как я дал своё согласие стать эНн, Рию словно подменили. Из глаз исчезла тоска, как будто и не было её там никогда, плавность и некоторая леность из движений исчезла, сменившись шустрой деловой целеустремлённостью.
Моё лечение было закончено практически мгновенно.
— Хватит валяться, как умирающий! — буквально тут же заявила Рия, схватив меня за руку и стащив с кровати, — побежали на смотровую площадку башни, нам нужно начать твой Путь!
И мы побежали! Ох, как мы побежали! По Рии было видно, что она готова начать мой Путь вот прямо сейчас. И каждая секунда промедления, пока я как больная черепаха карабкался по винтовой лестнице наверх, причиняла девушке визуально различимую боль. Но без меня, судя по всему, на вершине башни ей было делать нечего, поэтому она аккуратно поднырнув мне под руку, с не девчачьей силой тянула меня наверх.
Дотянула.
бережно сгрузив меня на каменный уступ, опоясывающий внутренний периметр смотровой площадки, и строго наказав «сидеть и никуда не двигаться», Рия жизнерадостным комком метнулась на противоположную сторону башни, туда, где располагались какие–то конструкции, и высился, как оказалось, флагшток.
Я же попытался унять разгорающуюся в районе живота тянущую боль и одновременно осмотреться. Всё–таки впервые в нормальном состоянии под чистым небом Морейны оказался.
В первую очередь меня впечатлила сама площадка. Огромная. Метров двадцать в диаметре. При этом толщина зубцов, опоясывающих башню, была не меньше, чем толщина стен в комнате. Метра полтора, а то и два! Никаких катапульт и баллист, к моему сожалению, тут не обнаружилось. Почему–то ожидал их тут увидеть. То ли антураж средневековый, то ли дух самого замка настроил меня на такие ожидания. Хоть я и видел от этого замка всего пару комнат и винтовую лестницу, но уже проникся его духом настолько, что достраивал в мыслях недостающие элементы. Как оказалось, ошибочно.
А потом мой взгляд сфокусировался на том, что прямо бросалось в глаза, но сознание по какой–то причине пыталось это игнорировать, отвлекая меня всякими ожиданиями баллист и катапульт. Сразу за зубцами башни в бескрайнее синее небо вздымался просто чудовищно монструозный горный хребет. Белые от снега отвесные скалы закрывали почти всё поле зрения, завораживая и внушая трепет. Определить расстояние до горного хребта не получалось, глазу было не за что уцепиться, чтобы оценить расстояния и размеры. Или он оценил, но голова не хотела верить в то, что видели мои глаза.