Если бы на мне была только одежда — случился бы просто лёгкий конфуз. Одежду бы просто разорвало и я бы предстал голым перед своей эНн. С места в карьер, так сказать. Но сама моя эНн висела на мне практически без сил, фоня, сквозь сковывающую её ледяную броню, удовлетворением, радостью и ещё чем–то совершенно непонятным.
Она даже испугаться не успела.
С гулким «Боммм» моя техника содрала её с моей спины, откинула на десять метров и мощным ударом впечатала в зубцы смотровой площадки. Одежда разлетелась ошмётками вокруг меня.
Дальнейшие секунды растянулись чуть ли не на вечность.
Рия ударилась спиной о камень, не проронив ни звука. Когда я обернулся и дёрнулся к ней, первое что мне бросилось в глаза — её взгляд.
Не знаю, как это было возможно, но дикий ужас плескался в её синих глазах, лицо застыло испуганной маской и одновременно с этим эмоции, пронизывающее окружающее меня пространство стремительно темнели. Из окружающей энергии исчезала мягкость, лёгкость, податливость. Мгновенно меня продрал озноб, показалось, что вокруг стало темнее. Ощущение миллионов вонзившихся ледяных иголок парализовало всё тело, заблокировав даже дыхание. Чудовищное давление пыталось размазать меня по каменной площадке, и я стоял только благодаря ледяным иглам, не дающим мне шевельнуться.
Что её так испугало? Явно не мой обнажённый вид, на меня Рия даже не смотрела. Её взгляд был расфокусирован, на первый взгляд её пугало не видение, а осознание чего–то.
Лёгкий свист на грани слышимости привлёк моё внимание. Обострённые пропущенной через организм прорвой энергии чувства чётко определили направление на быстро приближающийся предмет, глазами я так же быстро его нашёл, благо предмет, издающий этот звук был совсем рядом с тем местом, куда я смотрел. Чуть выше и левее Рии.
Стрела.
Конкретная такая, как на картинках в книжках про всяких лесных стрелков из луков. Хищное узкое острие тускло мерцало зеленоватыми отблесками, древко совершало плавные волнообразные движения. Стрела стремительно приближалась. Я чётко осознал её траекторию и понял, что летит она мне точно в грудь. В сердце. И увернуться я уже не успеваю. Чёртовы ледяные иглы, на которых я, как экспонат сумасшедшего энтомолога, висел и мог только тупо пялиться на приближающуюся смерть.
На мгновение в глазах потемнело, стало так холодно, как будто эти треклятые иглы энтомолога проморозили меня до самого нутра, и я почувствовал, как сознание плывёт под усиливающимся внешним давлением. Никакая медитация уже не могла поддерживаться, организм достиг своего предела.