Когда разогретый ужин уже стоит на столе, я подхожу к подвесному шкафчику и начинаю искать там мой любимый зелёный чай. После сложного трудового дня он обычно хорошо успокаивает нервы и настраивает на нужный лад.
— Надя так быстро уснула? — удивляюсь я, когда Рустам заходит на кухню.
Он занимает место у барной стойки, складывает пальцы в плотный замок и смотрит на меня. Смотрит так, как давно никто не смотрел. Смотрит так пронзительно и долго, что я сомневаюсь в себе и начинаю искать изъяны.
— Да, мы неплохо поладили, — отвечает серьезным тоном Тахиров. — Она славная девочка.
Мне кажется, что он о чем-то напряженно думает. Молчит о чем-то важном для меня и для нас. И я правда боюсь, что сложенная мной идеальная картинка мира вот-вот разрушится, а я так этого не хочу.
— Я получил результаты анализов из немецкой клиники, — произносит Тахиров, когда я наполняю кипятком свою чашку в виде Винни Пуха.
Только спустя несколько секунд я по-настоящему вслушиваюсь в его слова и тут же замираю на месте. Мне страшно. Нет, не так. Мне безумно боязно, что между нами не будет всё как прежде, если результаты покажут, что отец не Рустам. Отставив в сторону горячий чайник, я сажусь напротив Тахирова и заглядываю в его глаза. Он уже уведомлен о результатах? Знает ли итог? И что нас ждёт после? В его руках откуда ни возьмись появляется белоснежный конверт. Ещё запечатанный. Я вздыхаю и чувствую, как сердце быстро-быстро стучит в грудной клетке.
— Ты не открывал его? — спрашиваю дрожащим голосом.
— Нет, — серьезное лицо Рустама трогает едва заметная улыбка. — Я не собирался его открывать вовсе. Думал сжечь по дороге в аэропорт. Все равно это ничего бы не изменило. И не изменит.
На глаза почему-то наворачиваются слёзы, и чтобы скрыть их я отвожу глаза в сторону. Смотрю на что угодно, только не на него.
— Ты хотел сжечь результаты анализов? Ты просто сумасшедший! — смеюсь с проступившими слезинками на глазах и смахиваю их пальцами.
Кажется, что моё нервное состояние находится на пике. Ещё секунда и я вот-вот сорвусь. Чтобы не мучить меня, Тахиров молча протягивает конверт мне прямо в руки.
— Именно. Правда хотел сжечь, Лера. Но вдруг подумал, что поступаю эгоистично по отношению к тебе. Ты мать, и ты наверняка захочешь узнать правду, какой бы она не была.
Я приподнимаюсь с места и на подкашивающихся ногах подхожу к кухонному гарнитуру, придерживая конверт в руках. Достаю из ящика ножницы, отрезаю бумагу по краю. Дышать становится всё сложнее, кажется, что в легких не хватает воздуха и каждый вдох — словно изнутри меня колют иголки. Господи, неужели я на самом деле так сильно хочу знать, что находится там, внутри?