Пока все грызлись в Москве и Питере, он тихонечко все сделал в городе, где было меньше конкуренции.
А еще через несколько лет у Артема начала появляться своя паучья сеть коллекторских агентств по всей стране. Образование финансиста помогало ему выкупать у банков безнадежные кредиты, программиста — находить должников из-под земли, а природная хватка — найти братков, которые вытрясут бабло любыми способами.
Примерно в этот же период мы с Артемом поругались. Я был единственным, с кем он общался из бывших однокурсников, и надо было мне по пьяни ляпнуть, что ведет он себя как бандит из девяностых, а тот оскорбился, высказав, что я тупой мажор, ничего не стоящий без бабла бати.
Тогда я врезал ему по морде, и Артем мне тоже…
Второй раз судьба за года свела нас уже после смерти моего отца. Артем позвонил сам и принес соболезнования, рассказав, что именно мой отец тогда, побеседовав с другом, надоумил его не устраиваться работать на кого-то, а попробовать подняться самому.
Я был поражен этим откровением и никогда бы не поверил, вот только это было вполне в духе моего папы. Он видел талантливых людей и вполне мог вдохновить беседой Артема на великие свершения.
В тот день я сам извинился перед одноклассником за драку пару лет назад, Артем сделал то же самое, сказав, что если вдруг что-то случится, я могу к нему обращаться. Но я гордо отказался, и с тех пор мы больше друг друга не видели и не слышали.
Вот до сегодняшнего дня.
— Значит, Громова Марина Петровна? — переспросил однокурсник, когда я закончил объяснять ситуацию. — Могу пробить по базам, выяснить, что да как.
— Пробей, — согласился я. — Я с этой дамой договаривался о сделке, и она уверяла меня, что покупателей больше нет. Но сейчас выясняется совершенно другое, и у меня полное ощущение, что эта женщина решила, будто может подставить не только меня, но еще и навредить одной очень хорошей особе.
В моем голосе проскользнуло нечто угрожающее, потому что Артем с той стороны как-то двусмысленно усмехнулся.
— Особа-то красивая’?
— Очень, а еще добрая и честная. Нельзя таких обижать.
— Хорошо, я все узнаю. Жди звонка утром.
На этом он положил трубку, а я устало опустился на бортик ванной.
Где-то глубоко внутри все еще ворочалась совесть. Правильно ли я поступил, пуская по следу начальницы Алисы настоящего цербера’? Все же у новосибирского парня Артема, кроме всего прочего, была еще одна странная черта.
Даже если Марина Петровна окажется кристально честной по отношению к моей сделке, но вскроется еще какая-нибудь дрянь в ее биографии, Артем этого просто так не оставит.