А там… там был так и не заправленный с утра диван с разворошенным бельем. Рина прошла в комнату, посмотрела на него и сползла по стене, обхватив голову руками.
Идиотка и трусиха. Завтра же все расскажет. Завтра же!
* * *
То, что Сирена ничего не сказала, Адриан понял сразу, как только встретился с Марком в тренажерном зале. Тот выглядел малость растерянным, но не брошенным.
— Чего такое?
— Почему ты не сказал, что знаешь Ариану?
Адриан кинул полотенце на соседний тренажер и с интересом посмотрел на друга. Тот смотрел в окно с таким видом, словно пытался там найти ответ на самый главный философский вопрос.
— Подыграл девочке, в чем проблема? Тем более это как-то касается ваших отношений?
Черт, почему Сирена промолчала? Адриан готов был сейчас сам все сказать, но понимал — Рина ему не простит.
— Она была у работорговцев?
Адриан мысленно икнул.
— Она сама тебе сказала?
— Нашлись доброжелатели, — невесело усмехнулся Марк и кратко поведал встречу с Нелли. Адриан емко выразил свое отношение к ненормальной и добавил:
— С Риной все в порядке, она тогда не пострадала.
— Уверен?
— Слушай, их осматривали врачи, они сутки провели в стационаре. Поверь, Ариана здорова и просто не хочет вспоминать то время. Да что с тобой?
— Б… — вдруг выразился Марк.
Он прошел взад-вперед, тяжело оперся о велотренажер и покачал головой:
— Адриан, помнишь мы как-то уже накрывали гнездоработорговцев.
— Притона, Марк, притона. Ну помню.
— Помнишь тех девушек?
Адриан сглотнул и промолчал. Помнил, конечно. Даже его тогда проняло. И после операции он с остальными участниками просто напились до потери памяти.
— Марк, я не вижу связи. Здесь девчонок держали, чтобы переправить покупателю. Их не трогали и не насиловали.
— Ты не хуже меня знаешь, что насиловать можно по-разному.
Адриан встал и вплотную подошел к другу. Хорошо, что сегодня в зале было мало народу, и в основном они все скучковались в той части, где лежали штанги.
— Поясни, — велел сухо.
Ему не нравился взгляд и тон друга. Очень не нравился.
— Я познакомился с Риной и она показалась мне безумно светлой и чистой, — негромко проговорил Марк, также глядя в окно. Пальцы до боли сжались на ручке велотренажера.
— Она такая веселая, легкая… красивая, да. И тут… такое.
— Я не вижу проблемы.
— Черт, Адриан, — почти простонал Марк, — я вот сейчас стою и думаю: сколько народу ее там перетрогало. И понимаю, что теперь буду думать это всегда. Ты ведь знаешь: если велят не портить товар, то это не означает, что его нельзя поиметь по-другому. И как мне теперь смотреть на нее? Смотреть и думать: ее там трахали в рот или просто лапали?