Совсем, почти, не дрались филологи, которые обосновались в самом центре города. Те всем желающим и друг другу читали выдержки из произведений, объясняли друг другу непонятные места в литературе, читали стихи. Эти были совсем безвредные. Но, в тихом болоте черти завелись и расплодились. Зато эти товарищи писали, причём цветисто, образно и с литературными излишествами. Свою писанину они размещали на городских информационных стендах, а то и просто на заборах. Эти дацзыбао имели оглушительный успех у народа. Люди, читая эти короткие статьи или стишки, угорали от смеха. В этих произведениях доставалась всем, и высмеивалось всё и вся. Некоторые чинуши вначале хотели срывать эти листки, но умные просекли, что если станешь фигурантом такого произведения, то популярность среди электората обеспечена. Поэтому работники Администрации, читая вместе с народом эти листки, криво усмехались, а иногда и хохотали до слёз.
Многие чиновники гадали, что страшнее: буйные математики или хмурые физики, но от которых неизвестно, что ждать; или филологи, которые пишут всякую галиматью, но которую все с удовольствием читают. Самые мудрые пришли к выводу, что самым опасным на сегодняшний день является....доктор. Власть поздно спохватилась, что проморгала такую огромную опасность внезапно появившуюся под её нежным боком. Ведь позорный доктор был не буйнопомешанным математиком, не зловещим физиком, даже не популярным писакой, он был философом, а знающие люди понимали, что от философов все беды. Сколько уже империй, королевств и прочих разных государств пострадало от всяких философов. Вспомните хотя бы Жан-Жака Руссо или, прости господи, Вольтера. А тут под боком у себя такую змеюку вырастили, не досмотрели. Второе Туапсе, мля.
К декабрю я втайне помог с издательством специального альманаха, с поэтическим названием "Приморский альманах". Профинансировал издательство в Ростове этого альманаха. Лучше если подальше. Всего по тысяче экземпляров в декаду. Зачем мне это было надо? Делал это в целях финансовой поддержки наших завязавших алкашей. С работой у многих было откровенно плохо. Жили бедно. А так я мог негласно, через членов редакционного совета альманаха, платить авторам самых интересных исследований, статей и обзоров. В альманахе печатались статьи бешенных математиков, спокойных, но хмурых физиков и литературные произведения наших филологов. Деньги редакционному совету поступали тайно, но с указанием кому и сколько платить. Совет выполнял распоряжения точно, ведь и ему отстёгивались деньги. По весне я узнал хохму, что, оказывается, не только я был финансистом наших буйных корреспондентов, а находились ещё люди, которые финансировали это начинание, причём были даже из Администрации. Интересные дела. Но, всё равно, моя доля вложений была самая большая. В альманахе печатались и рецензии на статьи профессоров универа города Ростова. Это мне пришлось организовать. Рецензии были, на удивление, хорошие. Сами альманахи почему-то пользовались популярностью, их расхватывали как горячие пирожки. Хоть цену на них назначай. Я, честно говоря, не предполагал такой эффект. Думал, печатаю обычную макулатуру, которой самое место в печке.