Но я все равно должен был ей рассказать. Это был бы правильный поступок.
Я поднялся на лифте и стал ждать, когда Тотл прибежит меня встречать. Я почесал ему голову.
— Ладно, Аристотель, облегчи мне задачу. Помоги мне.
Я поцеловал его в макушку и последовал за ним внутрь квартиры.
Но когда я вошел, то увидел, что Натали сидит на диване, всхлипывая.
— Натали? — Спросил я, шагнув к ней и заключив ее в объятия в едином порыве.
— Звонили из... агентства по сдачи загородных домов... — выдохнула она сквозь рыдания.
— О, черт, уже? — Думаю, Ларк не успела раньше поговорить с моей матерью. Вот черт!
— Они сказали, что... меня уволили. Они удаляют мой аккаунт и отправляют... окончательный расчет.
— Прости, детка. Мне очень, очень жаль.
Я покачивал ее в руках, как тогда, в пляжном домике. Один удар за другим, им не было конца и края.
— Нет, Пенн, это ты извини, — сказала она, вытирая глаза. — Мне не следовало говорить тебе многие вещи. Я злилась. А теперь вот это. Не знаю. Я не могу держать себя в руках.
— Эй, тебе не за что извиняться. Не за что.
— Уверен? Мы оба были на нервах, я тоже разозлился после разговора с матерью. Мне тоже не следовало тебе многое говорить.
Я приподнял ее подбородок, чтобы посмотреть в глаза.
— Забудь об этом. Я сожалею, что так получилось с агентством. Я пытался поговорить с Ларк, чтобы она как-то вразумила мою мать, но она должно быть опоздала.
— Что ж, спасибо за попытку. В любом случае это было неизбежно. — Плечи Натали снова затряслись. — А потом появилась Кэтрин, которая вела себя как последняя стерва.
— Чего она хотела?
— Ничего. Она вела себя так, будто хотела мне помочь, но в действительности она влюблена в тебя и пытается нас разлучить.
Ее голубые глаза смотрели в мои, такие доверчивые, я понял, что должен ей сказать.
— Натали, мне... нужно с тобой поговорить.
— Хорошо, — неуверенно сказала она и вытерла глаза. — Я сейчас в полном беспорядке. Сегодня был не самый легкий день.
— Подозреваю, что нет, не самый легкий.
— В чем дело?
— Я... — я открыл рот, чтобы сказать, готовый произнести слова. Но не смог. — Моя... моя мать устроила все это из-за меня. Ты здесь не причем.
— Я понимаю, что она сказала, Пенни, ты не должен винить себя.
— Нет, она сказала, что не будет звонить в агентство, если... если я вернусь работать в компанию.
— Ну, это ужасно! — Воскликнула Натали. Ее глаза снова стали злыми. Грусть сменилась яростью. — Она не должна так поступать с тобой. Это шантаж. Как она смеет использовать твою привязанность ко мне против тебя?
— Но... мне следовало бы согласиться, — впервые произнес я о чем думал вслух. — Это спасло бы твою карьеру.