Арька озадаченно хмурится, удивленная так не свойственной мне рассеянностью.
— Я говорю — Крэс отказался от индивидуальных свиданий, аргументировав это тем, что свой выбор давно уже сделал и нужды в них нет. А потом снова свалил из замка по делам.
Удивленно поднимаю брови. Какой быстрый! А мне говорил, что любит… Меня любит… Значит и мне нечего страдать за этим словоблудом.
— Готовиться к финалу уже начали? — перевожу разговор на более безопасную для моего душевного спокойствия тему.
— Да где там, — машет рукой орчанка. — Все эти дни следствие шло, допросы. Никто и не начинал ничего. Ждем тебя. Все же не простой эфир. Прямая трансляция, помолвка. Без главного режиссера никак.
Киваю головой, довольная ответом. Когда же меня выпустят? Уже руки чешутся приступить к работе. Безделье, оказывается, выматывает похлеще, чем избыток срочных и важных задач. Арька вскоре прощается и уматывает по делам, а я снова остаюсь в одиночестве. Ну как, в одиночестве. С Гошей.
Два дня, которые я еще обязана была провести в этих гостеприимных стенах, тянутся как растаявшая на солнце жвачка. Меня проведывают все: Лира со скетчбуком, наконец получившая возможность вплотную заниматься исключительно любимым делом и решившая, что больная бледная я вполне достойна запечатления, Данка и Гаррик, с сияющими улыбками возвестившие, что они уже муж и жена, Рия и Эля, бурно выражавшие свое сочувствие и делившиеся последними сплетнями. Сиара тоже заходила, и пробыла у меня дольше всех, в подробностях перессказав о том, что было в пещере, как нас двоих спасал Крэс и чем они занимались, пока я валялась в отключке. Даже его величество Вэлиандр заглянул на пару минут справиться о моем самочувствии, слегка кивнул Сиаре, смерив её задумчивым взглядом, пожелал мне быстрого выздоровления и отчалил делать дела королевские. А Крэс ни разу. Даже на минутку. Ну и ладно!
— Гад он чешуйчатый! — жалуюсь я Гоше, и он согласно качается на паутинке.
— Все мужики гады! — снова ставлю в известность Гошу и снова получаю утвердительное покачивание.
— А у меня крыша едет! — делюсь я соображениями с единственным собеседником, ни капли не переживая по этому поводу.
— Едет, — безропотно подтверждает единственно доступным ей способом животинка и, вконец утомленная моими разговорами, прячется в небольшую щель межде стеной и потолком.
С ума я схожу потихоньку. Незаметно. Потому что, как еще объяснить то, что несмотря на перемещение принца из категории “любовь всей моей жизни” в категорию “гад чешуйчатый”, он мне снится. Каждую ночь. Стоит возле моей кровати, или сидит. Гладит по волосам. Шепчет нежные слова, от которых сладко сжимается сердце. Держит мою руку в своих больших и теплых ладонях. Но стоит мне открыть глаза, и я вижу лишь пустую палату. В ней нет того, кого быть не может, кого я жду, кто совсем скоро станет мужем другой и это будет правильно, как бы не болела от этого моя душа.