– Но как? Ведь только три недели. – ошеломлённо спросила Лиля, вслушиваясь и не замечая, как текут по щекам слёзы.
– Сердечко начинает стучать на двадцать первый день. – по доброму улыбнулась доктор.
Значит всё-таки их первый раз. Хотя какая уже разница? Доченька существовала, независимо от того, когда они её зачали. Солнце в груди стало ещё теплее, разгоняя дремучую тоску, в которой Лиля жила все эти три недели. Это чувство тепла и любви к едва сформировавшемуся комочку внутри её тела не покидало девушку ни пока ей выписывали пачку направлений на всевозможные анализы, которые нужно было сдать до следующего визита к доктору, ни пока она ехала на такси домой. Квартира встретила её уютной тишиной. Захотелось что-то приготовить. И посмотреть какой-нибудь хороший фильм. Может поговорить с Ритой. Хотя, нет. Пусть сестра наслаждается вечером в компании своего колдуна. Нечего им мешать. А Лиля хорошо проведёт время и сама, наедине со своим тихим счастьем. Да да, именно счастьем.
Разбудил её громкий стук в дверь, сопровождаемый непрекращающимся трезвоном. Сонно моргнув, девушка уставилась на включенный телевизор. Похоже она уснула под перепетии одного из своих любимых фильмов. Ещё и с миской салата в обнимку. Это надо же.
В дверь снова постучали. Громко, настойчиво. Бросив взгляд на часы, Лиля недоумённо вскинула брови. Час ночи. Кого нелёгкая принесла? Первая мысль была о сестре, но у Риты были ключи. Разве что забыла. Поднимаясь с кровати, прихватила мобильный на ходу проверяя нет ли пропущенных. Ничего.
Один взгляд в дверной глазок заставил её ошарашенно замереть. Этого не может быть. Почему сейчас, когда она уже перестала ждать? Может он как-то узнал о ребёнке? Пару минут девушка собиралась с духом, прежде чем открыть.
– Лиля, я знаю, что ты стоишь за дверью. – раздался такой до боли знакомый голос.
Мда. Капитан Очевидность. Знает он. Настраивая себя, чтобы не показать насколько выбита она из колеи, насколько соскучилась, и как больно он ей сделал тем, что не пришёл раньше, девушка повернула замок и потянула дверь на себя.
– Ну здравствуй, Цветочек. – прозвучало такое знакомое и её прожёг пронзительный взгляд глаз цвета стали. – Пригласишь войти?
– Проходи. – произнесла, как можно равнодушней, отступая в сторону.
Данко шагнул через порог, но вместо того, чтобы обойти её, захлопнул дверь, надвинулся на замершую статуей самой себе Лилю и сгрёб опешившую девушку в объятия.
– Неужели не рада мне? – прошептал, зарываясь лицом в её растрёпанные волосы.
Она дёрнулась в его руках, не собираясь ничего говорить, но мужчине это и не понадобилось. Горячие губы скользнули по уху, виску, щеке. Его руки сжались сильнее, вжимая её в мужское тело.