— У куардес, как ты говоришь, свои преимущества. А у тебе подобных свои. Кому-то твои особенности не принесут особой пользы. А для некоторых куардов ты — бесценна.
Он уже не первый раз называет меня так. Не верится мне вот ни капли. Ну чем я бесценна? Всё это больше похоже лишь на красивые слова. И не нравится мне себя таковой считать. Неприятностями попахивает, если это действительно так. Бесценным вряд ли дают спокойно жить.
— Это для каких же куардов? — я пытаюсь освободить руку, но это гиблое дело. Рок держит крепко.
— Для сильных, Мия. Для тех, кому почти нереально найти себе пару, способную без ущерба для себя выдержать слияние и принимать силу своего мужчины после. Для таких, как наш император, например. Или некоторые адамиры.
У меня по спине пробегает неприятный холодок. Предчувствие неприятностей становится ещё ощутимей. И хочется расспросить поподробнее, и страшновато что-то. Но я ведь должна понимать, чего мне ожидать в этом мире. Собираюсь с мыслями и:
— Ты же не только об этом хотела меня спросить, — ловко меняет тему адамир. — Когда начала разговор о своём мире. Я ведь прав?
— Вы меня сейчас читаете? — бросаю на него подозрительный взгляд.
— Нет, — и тут же откровенно прибавляет. — Почти. Твои эмоции очень яркие в своей энергетике. Я даже догадываюсь о чём ты хочешь, но боишься спросить. Кое-что из твоих воспоминаний и мыслей я прекрасно помню.
— Не то, чтобы боюсь… — тяну я, снова ошарашенная его сбивающей с ног прямолинейностью.
— Но опасаешься, — понимающе кивает он. — О сестре, я так полагаю? О ней ты настолько беспокоишься?
Мне остаётся лишь поражённо кивнуть.
— У порталов есть одно интересное свойство, — Рок говорит задумчиво, слишком ровно. — Если их случайно находят люди, то потом даже не могут вспомнить, что видели на самом деле.
Я чувствую, как подкашиваются ноги, когда смысл сказанного им до меня доходит. Васька не помнит? Значит… не знает, жива ли я, куда пропала. Думает, что я исчезла посреди леса… Но ведь "ушла через странную арку на своих двух" и "неизвестно куда делась" — это же совершенно разные вещи!
— Ей нельзя знать правду, — добивает он меня окончательно.
— Но… но… — я пытаюсь сообразить, придумать, найти допустимый вариант. — Но ведь, можно просто сообщить, что со мной всё в порядке. Что я жива, в конце концов. Она же с ума сходит.
— А если будет думать, что ты жива, но неизвестно где находишься в вашем мире, не будет сходить?
Адамир поворачивает ко мне голову, рассматривая почти с научным интересом.
— Будет… но это же не одно и то же… — потеряно шепчу я. — Она будет знать, что я жива.