— Где ты был? — выпрямляясь, спросил я.
— На болотах, сегодня пальчатокоренник, наконец-то, набрал полную силу, я два пучка набрал. Один себе, другой Софи, она просила. Стрекозу увидел, когда уже почти до своей комнаты добрался.
— Никого по дороге не заметил? — нахмурился я.
— Возле дворца никого не было, во дворе у совятника на смотрителя наткнулся, он клетки закрывал. Слышал, как Сириус и Бьорк о чем-то спорили в малом совещательном, видел слуг, стражей, госпожу Миранду, больше никого.
— Ясно, — процедил я, наблюдая, как Димитрий играючи создает плетение глубокого сна.
— Она проспит лучей двадцать, — повернулся он ко мне.
— Хорошо. Можешь быть свободен, — кивнул я.
— С вашего позволения, мой Повелитель, я хотел бы остаться, — поклонился парень.
— Димитрий, я знаю, что ты переживаешь, ценю твою заботу, но думаю, когда Софи очнется, ей будет не до тебя. К тому же уже поздно, а тебе завтра надо с утра быть в академии. Иди спать. Завтра, как только вернешься, сразу зайдешь к ней.
— Спасибо, мой Повелитель, — снова коротко поклонился парень и выскользнул за дверь.
Я же снова глубоко вдохнул и пересел на кровать. Заклинательница тихо и ровно дышала, слегка кривилась во сне, ворот платья был надорван, на подбородке засохли пару капель крови из прокушенной губы.
Ведьма, я ведь чуть не опоздал.
Я приподнял голову Софи и быстро вытащил оставшиеся шпильки из ее волос, расправляя волосы цвета шоколада, расстегнул несколько верхних пуговиц, ослабил пояс на платье и снял мягкие туфли без каблука. Пока так сойдет, а там посмотрим.
Я рассматривал знакомое до мелочей лицо и считал веснушки на носу и щеках, пока ждал уже настоящего лекаря. Считал и старался прийти в себя, утихомирить ярость, что зверем скреблась внутри, убрать с пальцев иней, а из дыхания холод, который облачками вырывался изо рта.
Сто семьдесят пять, сто семьдесят шесть, сто семьдесят семь, сто семьдесят…
В дверь, наконец-то, уверенно постучали, и через миг я уже имел удовольствие видеть перед собой лучшего городского лекаря.
— Мой Повелитель, — согнулся грун, застыв на пороге. Я схватил его за руку, втянул в комнату и указал на кровать.
— На нее напали, душили. Димитрий подлечил и наложил глубокий сон пятнадцать лучей назад. Мальчишка сказал, что горло сильно пострадало.
— Я понял вас, мой Повелитель, — лекарь уже стоял возле кровати и грел руки над синим пламенем, обеззараживая. — Сейчас посмотрим.
Еще десять лучей прошло в полной тишине, грун водил над девушкой руками, что-то бормоча себе под нос, я сидел в кресле, почти не шевелясь, все еще стараясь успокоиться.