Забавно, теперь она приносит облегчение.
Софи встала рядом, быстро заплела мне косу, перекинув волосы вперед, опустилась рядом на колени.
— Алекс? Моргни, если слышишь, — я послушно моргнул. — Я не смогу тебя обезболить полностью, ты слишком запустил процесс. Смогу снять только часть и попробовать усыпить. — Веки поднялись и опустились невероятно медленно, дышать и соображать становилось все труднее. — Хорошо.
Ведьма сняла перчатки, открыла пространственный мешок… А дальше смотреть я уже не мог, все силы уходили на то, чтобы остаться в сознании, чтобы не утонуть вязком мареве агонии.
Почему так хреново?
Спину жгло, складывалось чувство, что из позвоночника в тело прорастали костяные иглы, разрывая вены, сухожилия, мышцы, я почти ощущал, как они шевелятся под кожей и вот-вот проткнут ее. Это давление… Такое реальное, такое настоящее…
Губ что-то коснулась, какой-то небольшой комок пахнущий травами и сырой землей. Я послушно открыл рот, проглотил скользкий комок.
— Через пару вдохов станет полегче, возможно, получится уснуть, но я не уверена.
Приступ слишком сильный.
Заклинательница отошла, в воздухе разлилась ее сила. Особый запах и вкус, присущий только этой маленькой ведьме — кисло-сладкий, как морошка, которую она так любит.
— Раз, — пауза. — Два, — пауза. Начала считать Софи. Она всегда считала для себя, контролируя свое дыхание, не уверен, зачем. — Четыре. Пять. Шесть…. Десять.
Холодные ладони опустились на спину, заставив дернуться в путах, послышался оглушительный лязг металла.
— Снотворное не подействовало. Придется терпеть, Алекс, мне жаль, — я только вздохнул, набрав в грудь побольше воздуха прежде, чем она начала тянуть. Сознание затуманилось, боль действительно ослабла совсем немного. По шкале личного сдохнимометра с девяти и восьми опустилась до девяти и семи. Что ж, и на том спасибо. Десятку я бы точно не пережил.
Сила кипела внутри и сходила с ума стихия, если бы не нрифт, от ледяного зала не осталось бы и крошки.
— Первый, — обронила Софи, поставив самые кончики пальцев на основание шеи. Дернуло и прострелило так, что я взвыл, и тонкая липкая нить протянулась от первого позвонка к ее рукам. Я чувствовал, как она нехотя отрывается от моего тела, чувствовал, как не хочет его покидать, как Софи с силой выдирает его. И складывалось впечатление, что из меня действительно рвут хребет, вот так, по позвонкам. С мясом, кровью, невыносимой, нереальной болью. Агонией.
Твою ж…
Второй, третий, четвертый, пятый.
Софи вытягивала, а я орал, пытался неосознанно дергаться, пробовал разорвать цепи, скрипел зубами, хрипел, разодрал когтями руки, раскроши лед, потому что просто надо было во что-то вцепиться. Жизненно необходимо. Было жарко и холодно одновременно, но чем больше убирала ведьма, тем легче становилось дышать, боль теперь накатывала волнами, как порывы ветра зимой, как приливы и отливы. Словно я лежу с разодранной спиной у самой кромки воды, а накатывающие волны едкой солью разъедают рану. Одну огромную, сочащуюся рану.