Ваче, сложив инструмент, снимал передник, когда Гочи, по обыкновению, зашел за ним.
— Ну, что мы будем делать сегодня вечером?
— Устал. Надо бы отдохнуть.
— А мне как раз привезли из деревни лекарство от усталости. Домашнее вино. Короче говоря, нужен застольник. А где же мне найти лучшего застольника, чем ты? Пойдем ко мне. Придут еще двое друзей. Возможно, ты с ними незнаком, но вообще-то знаешь…
— Ну что ж, пошли.
Когда подходили к дому Мухасдзе, на порог вышла мать Гочи. Она упрекнула сына:
— Нехорошо, сынок, опаздывать. Неудобно приходить позже гостей. Торели давно уж дожидается тебя в твоем доме.
Ваче смутился, услышав имя придворного поэта. Он испугался, что, может быть, и Цаго здесь и придется встретиться и сидеть за одним столом, смотреть друг на друга и разговаривать. И хотя сердце забилось и кровь прихлынула к лицу, Ваче с радостью повернул бы от порога, чтобы очутиться рядом со своей милой, тихой женой.
Если бы даже и Цаго вспыхнула вся при встрече, если бы и у нее дрогнуло сердце, все равно это все не имело уже смысла, и для обеих сторон оказалось бы не минутами радости, но ненужной, излишней неприятностью.
Думая так, Ваче невольно приотстал от хозяина дома. Гочи пришлось повернуться и позвать:
— Заходи, что же ты топчешься у порога, словно стесняешься, проходи.
В комнате у окна стоял Торели. Он резко повернулся и пошел навстречу, пожал Ваче руку, глядя прямо в глаза.
— Знаю, слышал, да и как не слышать, коли все говорят.
Ваче хотел сказать что-нибудь в ответ, вроде того что они слегка знакомы, но, почувствовав, что получается невнятное бормотание, он покраснел и опустил голову.
Стол был накрыт на четверых. Гочи пояснил:
— Должен прийти еще Аваг, сын нашего славного Иванэ Мхаргрдзели. Не подождать ли, вот-вот придет.
— Куда нам спешить, — решил за всех Торели и сел на стул, предупредительно пододвинутый хозяином. Опустился и Ваче. Он сидел, по-прежнему не поднимая головы, и чувствовал, что Торели тоже смотрит на него. От смущения Ваче даже забарабанил пальцами по столу. Это дало возможность Торели отметить, какие у художника длинные красивые пальцы.
Стесненное молчание длилось недолго. За окном послышался звон копыт. Гочи метнулся по лестнице вниз, навстречу новому гостю, распахнул ворота и обнял князя.
Сын некоронованного царя Грузии Аваг, выросший под одной кровлей с царицей Русудан и почитаемый царицей за родного брата, встретился с собравшимися будто с ровесниками, которых давно не видел и с которыми так радостно чокнуться тяжелыми кубками.
Правда, Аваг, Торели и Гочи действительно были ровесники, но все же бедным царедворцам не дотянуться было до сына наипервейшего вельможи во всем государстве. Вот почему Ваче удивился той простоте и легкости, с которой Аваг вошел в дом и поздоровался с друзьями.