— Плевал я на тебя и твои умозаключения.
— Ты нам просто завидуешь. Я и Чери — настоящие братья, мы одной крови, у нас был любящий родитель, мы — семья в полном смысле этого слова. И тебя это бесит, я прав?
— Знаешь, в эту игру можно и вдвоём играть. Тебя ведь тоже многое бесит. К примеру, то, что собственный брат предпочел меня — трущобного, убогого оборванца, тебе — могущественному владыке Эндакапея. Что ещё тебя бесит? Что большая часть твоей армии, которой ты так кичишься, — бывшие подданные Нойран, и верны они тебе лишь потому, что ты женат на Илоне. Но стоит ей уйти от тебя, и ты останешься наедине с осознанием собственной беспомощности и ненужности. К слову, что-то мне подсказывает, что это легко устроить, ведь ты изменяешь ей направо и налево, а мне в руки как раз попало очень интересное видео...
— Ты — младенец по сравнению со мной, Эла. Думаешь, у тебя получится меня запугать? Шантажировать? Можешь подрочить на это видео, когда появится время, будет хоть какая-то польза от работы твоей никчемной разведки. К слову, пока твои бесполезные шпионы добывали на меня компромат, мои люди тоже постарались и принесли до жути интересные данные. Судя по ним тебе там сейчас несладко. И даже не пытайся делать вид, что у тебя всё под контролем.
— А у меня всё под контролем, Гай. По крайней мере, мои люди мне верны. А в Тавросе сейчас только и говорят о том, что тебя кинул собственный брат. Совсем скоро твои старейшины и твоя жена всерьез зададутся вопросом "почему?" и придут к выводу, что его поступок не лишен смысла.
— Отвали от моей жены, недоносок. Не знаю, каким образом ты заполучил моего брата, но до неё тебе не добраться.
— Не очень-то и хотелось.
— Знаешь, у тебя ведь ещё есть возможность заслужить моё прощение. Просто верни мне его...
Гай лжет. Он уже давно всё решил. В его идеальном мире "Децемы" существовать не должно.
Я в очередной раз пытаюсь ему объяснить, что его брата никто не похищал, что он находится здесь по собственной воле и...
— Иди к дьяволу. Я не собираюсь верить в этот бред. Мне нужно поговорить лично с ним.
Аллилуйя!
Я с готовностью выполняю этот запрос.
Но связаться с Чери оказывается не так уж просто. Сейчас поздний вечер, и парень может быть, где угодно. Когда он наконец-то добирается до передатчика, его дыхание — тяжелое, учащенное. Вероятно, тренировка, а может, попытка наверстать упущенное...
Он охотно соглашается побеседовать со своим братом, а я чувствую себя неловко из-за того, что буду вынужден стать свидетелем их бесконечно долгого разговора.