– Ты прав, это невозможно, – сказала мистрис Стефен Грей. – Это поразительно! Откуда это предубеждение?
– Об этом я вчера беседовал с Джоном и открыл ему проект, о котором давно думаю. Нам надо расстаться. Джон возьмет себе товарища, который будет лучше принят в Венок-Сюде, чем я теперь, а я попытаю счастья в другом месте. Если для меня пребывание здесь более невыносимо, то нет причины вовлекать Джона в мое несчастье, а я уверен, что останься я здесь, практика уйдет от него.
Мистрис Грей была близка к обмороку от одной мысли оставить этот дом, где она прожила столько лет! «Куда мы уедем?» – Вскричала она в волнении.
– Я не знаю: самое лучшее было бы, может быть, в Лондон. Там никто не знает своего соседа и никому не будет известно, что я несчастный доктор, явился из Венок-Сюда.
– Ах, это большое несчастье, обрушившееся на нас, – пробормотала она.
– И к тому же незаслуженное, – возразил Стефен Грей, – но это и есть мое главное утешение. Богу одному известно, насколько я невинен в этом несчастном деле; я надеюсь, что он даст мне средства к жизни там, где я поселюсь. Наконец, возможно, что все переменится в нашу пользу.
– Кто же тот человек, которого Карлтон видел на лестнице? – Спросила после минутного молчания мистрис Грей, мысли которой вопреки ее желанию возвращались к тому, что говорил ей Фредерик.
Тот, услыхав вопрос, посмотрел на свою мать, – как будто боясь, чтобы она не обманула его доверия.
– Никто не может этого сказать; с тех пор Карлтон стал думать, что он ошибся, что лунный свет причиной этому. Но нет ни малейшего сомнения, что кто-нибудь спрятался там, и я, и Джон не перестанем требовать от полиции принятия всех мер для розысков; это он совершил преступление. – Ты думаешь – воскликнула мистрис Грей, охваченная ужасом.
– Я в этом уверен; ни один разумный человек не может сомневаться в этом, потому что немыслимо принять это глупое предположение о том, что я ошибся в приготовлении лекарства. Единственно, чего я не понимаю – это, что Карлтон чувствовал яд при доставке лекарства. Нет сомнения, что он ошибается, потому что немыслимо, чтобы он слышал запах там, где его не было.
– Все это проникнуто тайной во всех своих подробностях.
– Да, все темно от начала до конца, но невольно приходишь к заключению (судья первый вывел его), что этот человек был мужем несчастной дамы, что он спрятался на лестнице, чтобы убить ее. Если в этом заключается истина, мы можем надеяться, что она когда-нибудь откроется, потому что рано или поздно преступления выходят наружу.
При этих словах мистер Стефен Грей вышел из комнаты, мистрис Грей встала и подошла к сыну.