– А я могу поспорить с вами о противном, – возразила мистрис Смит с уверенностью в голосе, что это был именно муж мистрис Крав. Я в этом слишком уверена.
– Вы в это уверены? – Воскликнули обе женщины в одно время.
– Да, я знаю, что муж мистрис Крав был в Венок-Сюде.
– А где он теперь? – Спросила вдова.
– О, где? – Возразила мистрис Смит, – да я о нем с тех пор ничего не слыхала; я и приехала сюда, чтобы узнать что-нибудь о нем… и о ней.
– Это мне и сказала мистрис Пеперфли. Но я знаю, что я бы сделала на вашем месте, – прибавила вдова. – Сейчас после моего приезда, я бы объявила, полиции все, что я знаю об этом деле и заставила бы ее начать опять расследовать дело. Вам понятно, что в то время никто не интересовался этой бедной дамой и полиция была очень вяла в своих поисках; так, по крайней мере, думает большинство. Я же могу только сказать, что, если бы в самом деле муж мистрис Крав находился у меня на лестнице, то он мог пробраться туда только через трубу гостиной, а через дверь он не входил.
– Отправиться в полицию и теперь не поздно, ответила мистрис Смит, – я же предпочла не говорить ничего и спокойно продолжать свое дело. Исключая одного или двух человек, никто не знал, кто я. Юдио была одна из них; она помнит меня.
– А второй была матушка Пеперфли, – заметила вдова.
– Нет, – сказала мистрис Смит, она меня сначала не Узнала. – Мне кажется, что мистер Карлтон догадывается, кто я.
Юдио подняла глаза.
– Почему вы так думаете?
– Потому, что он не перестает расспрашивать меня: кто я, что я тут делаю, и т. п. Я уверена, что он бы продолжал меня расспрашивать и до сих пор, если бы я его не остановила. Однажды я застала его у себя в ту минуту, когда он копался в моих ящиках. Он хотя говорил, что ищет тряпки для перевязки больной ноги ребенка, но я убеждена, что он искал что-нибудь, что могло бы указать ему, кто я.
– Скажите, пожалуйста! Но ведь он встретил вас на станции Большой Венок, он сказал это в своих показаниях по этому делу.
– Разве это был он? – Продолжала мистрис Смит, стараясь припомнить это давно забытое обстоятельство. – Я не узнала его; впрочем здесь нет ничего удивительного, потому, что на станции было почти совершенно темно, я это помню. Быть может, у него глаза проницательнее моих. Как бы то ни было, а он знает кто я, иначе, он бы так не расспрашивал меня.
– Интерес с его стороны очень понятен, – заметила вдова, – он как и все мы, желает, чтобы это дело стало наконец ясным для всех.
– Конечно, – сказала мистрис Смит. – Раз или два я даже хотела говорить с ним об этом, но потом решила, что лучше… я решила, что лучше подождать.