— Моя хасеки, Амира, как же тебе к лицу эти украшения. Какая ты красивая! Я в каждой своей молитве благодарю Аллаха за то, что у меня есть ты! — Спасибо! Я буду хранить их отдельно! — я всё ещё любовалась магическим блеском колечка.
Нас прервал настойчивый стук в дверь.
— Кто там? — Джамаль нахмурился.
За дверью услышала голос начальника охраны, если не ошибаюсь, Махмуда.
— Сэр Джейсон, надо срочно поговорить, а ваш телефон выключен.
— Сладкая моя, любимая девочка, ты пока кушай, — опять подарил поцелуи жгучие, тянущие, которые отозвались во всем теле сладкой негой.
— Я пришлю Лайлу, чтоб она тебе помогла одеться. А когда вернусь, ты узнаешь, какой сюрприз я для тебя приготовил.
Я не успела ничего ответить, он быстро оделся и ушел. Перед уходом нежно погладил моё лицо. И опять этот обжигающий поцелуй. Привыкну ли к этой его жаркой нежности? Или всегда твёрдая опора будет превращаться в розовую вату?
Минут через десять зашла Лайла. Я уже почти оделась, натянула белый спортивный костюм. Он такой мягенький, будто плюшевый с внутренней стороны. Впервые за все время общения увидела её улыбку:
— Амира, доброе утро! — не понимаю я эту женщину. От слова совсем. Как два разных человека. Еще вчера полный игнор и молчание, а теперь эта улыбка. Что изменилось с моей беременностью? Неужели я ей понравилась? Раньше не чувствовала этого. Скорее я испытывала ощущение, словно была какой-то помехой или обузой. Казалось, что Джамаля она воспринимает, как своего мужчину.
Спросила как-то у моего султана, кем ему приходится Лайла, почему так приближена к нему, и получила такой ответ:
— Ей некуда идти, она одна, сирота. Наверное, она мне как сестра, которой у меня не было. Я ведь был один у родителей. А Лайла — соседская девочка, которая росла на моих глазах, вместе учились. Её парень спас меня в разборке, тогда в родном городе были такие неприятные ситуации. Надо было защищать свой авторитет. Сантино погиб, защищая меня. А Лайла тогда была беременна, они готовились к свадьбе. Она потеряла ребёнка. Я своего рода отдаю долг тем, что сейчас она живет и работает в моём доме. Я не могу её оставить. Она честно отрабатывает своё содержание, ей можно полностью доверять.
И всё же её поведение казалось мне странным.
— На улице прохладно уже. Может, накинешь этот зеленый френч? — Достала его из моего шифоньера.
Я отрицательно помотала головой.
— Костюм очень тёплый, и мне в нём удобно! — Ладно, хорошо, но ты должна надеть вот это, — она вертела в руках кусок ткани, похожий на наши платки или шарфы. — Теперь тебе нельзя выходить на улицу с непокрытой головой, так как ты — замужняя женщина, и твои волосы не должны видеть посторонние.