На территории 40-й больницы (никаких шлагбаумов и запертых ворот – езжай куда и как хочешь) было как минимум два очень крутых поворота на 90 градусов, а аккуратно между ними неприметный въезд к зданию морга. Да, морга, вы не ослышались, теплое и уютное местечко такое. Вот там мы и пристроимся.
Резко выкрутил руль, подкатил к моргу, завернул за угол, распахнул свою дверь, крикнул Ане тоже вылезать, запер машину ключом, и мы оба влетели во входную дверь морга.
- Посидим здесь некоторое время, ладно? – сказал я Ане.
- А что это вообще такое? – удивленно спросила она.
- Ну у тебя же отец здесь работает, должна бы знать…
- Отец работает, но что это, я не знаю.
- Ну и ладушки, потом как-нибудь узнаешь, а вон местный работник идет, щас нам легенду надо бы сочинить подходящую… и позвонить кое-куда для надежности… ты поддакивай, если что.
Местный работник в зелененьком халате вышел в тамбур, где мы с Анютой на продавленном топчанчике сидели, и удивленно воззрился на нас.
- Чего надо, молодые люди? – спросил он, обращаясь в основном ко мне.
- Позвонили нам полчаса назад, что мол тетю мою сюда привезли, машиной вроде сбило, вот мы и сорвались проверить, может ошибка какая… - начал вдохновенно врать я. В этот момент открылась дверь и вошел тот самый гаишник, прямо вместе с полосатым жезлом.
- Так, - сказал он, обращаясь тоже ко мне, - машина за углом ваша стоит?
- Какая машина, товарищ сержант? Мне 17 лет, никаких машин у меня в принципе быть не может.
- Товарищ… эээ…, - протянул он уже работнику в халате, - что они тут делают?
- Да вот, - ответил тот, - говорят, что тетю ихнюю сюда привезли, проверяем.
- Так точно, - добавил я, - Вера Ивановна Старикова, сестра отца, 48 лет, проживает на Челюскинцев, 8-12.
- А желтая копейка чья?
- Понятия не имею, тщ сержант, видел только, как она недавно подлетела сюда, а водитель вооон в ту сторону ушел, - и я махнул рукой по направлению к приемному покою.
Гаишник почесал жезлом затылок и молча вышел, я же обрадованно повторил товарищу из морга установочные данные на тетю – реальные взял, она там и живет. Товарищ завел нас в следующую комнату, открыл толстенный гроссбух и начал водить пальцем по строчкам. Как и следовало ожидать, никаких Вер Ивановн в ближайшие сутки, да и не в ближайшие тоже, у них отмечено не было.
- Ну нет и слава богу, что нет, значит живая наша Вера Ивановна. Мы пойдем тогда, ладно? – сказал я работнику.
- Валите, - буркнул он сквозь зубы, закрывая гроссбух.
Вышли на улицу, гаишник ходил кругами вокруг копейки и что-то бормотал при этом.