Два раза раз в клубе, а потом здесь на кровати. Потом он сходил в туалет, намереваясь одеться и уйти, но вместо этого вернулся из ванной с баночкой детского масла, а она не отказалась продолжить. Он развел ее ноги и языком довел до того, что она согласилась на куда большее, чем он даже рассчитывал. Вчера ему снесло голову, не иначе. Почему же он отлично помнит ее вкус, запах, но так смутно лицо? Черт бы побрал эту избирательную мужскую память.
Член снова закачался. Вот и ответ. Во время вчерашних подвигов Воронцов мозгом не пользовался, это точно.
А еще совершенно точно то, что он ее снова хочет. Вот такую, пусть и с коробкой на голове и в бабушкином балахоне. Он-то знает, что и под тряпками, и под картоном скрывается куда больше, чем можно было бы представить. Да, это утро, но не только утро. Ведь он остался у нее в квартире на ночь, чего никогда себе не позволял с другими. Даже от Снежаны он всегда уезжал домой. А здесь раслабился, остался, словно хотел продолжить.
Только кто же она такая, черт побери?!
Глава 6. Человек с красивым членом
Господи, ну хотя бы трусы ему можно было оставить?
И почему, спрашивается, мужчины совсем не испытывают стыда, когда остаются без нижнего белья? Только… выпячивают всячески причину для гордости. Простыня так выразительно топорщилась на этом флагштоке, что даже через хлопок простыни можно было разглядеть жилки, мягкие очертания головки и…
Так, Оля! Разглядеть-то можно, но не нужно, Оля! Не нужно на его член так пялиться, как будто лучше члена ты в своей жизни не видела!
Да. С коробкой, пожалуй, психанула. Но ничего не смогла с собой поделать, когда услышала, как Воронцов заворочался в спальне, Оля поняла, что скорее под землю провалится, чем появится перед ним такая, как есть. Вчера в темноте клуба он мог ее не узнать, но уж при дневном-то свете оставаться неузнанной невозможно.
Спешно высыпав овсяные хлопья в пакет, Оля ножом вырезала в опустовшей картонной коробке кривые дырки для глаз. Кое-как натянула шмотки, которые валялись на антресолях в прихожей, а все рука не поднималась выбросить. В них Оля передвигалась по стройке, когда клуб переживал реконструкцию после смены ди?ректора. Бегала тогда полная надежд, что смена интерьера и новый ди?ректор, безусловно, только к лучшему. А оно вон как вышло.
В первый же день и «Уволена!»
А во второй проснулась в одной постели с голым боссом и приятной тянущей болью между ног. Черт возьми, что ни день, то новые сюрпризы!
Оля снова скосила глаза. Член Воронцова явно жил собственной жизнью: Оля и не знала, что этот орган у мужчин такой подвижный и деятельный. Казалось, помаши ему ручкой, и он тоже ответит. Раньше ее как-то не тянуло рассматривать достоинства других мужчин.