Но в чем смысл рисковать? Зачем ей повторять участь матери и становится матерью-одиночкой? Ведь мама сразу скажет, что предупреждала — мужчинам от нее только секс и нужен.
Оля вскрыла упаковку и громко всхлипнула. Чересчур громко.
В дверь тут же постучали.
— Открой дверь, — потребовал Воронцов.
— Нет!
Почему все настолько неправильно? Почему не по любви и не в семье, а вот так!
Можно с чистой совестью говорить, что мужчина спать с ней будет, только если она его свяжет и похитит. Кажется, что-то такое говорил ей второй бывший парень, с которым секс был настоящим мучением.
И потом, после этих двух недоразумений, Воронцов. Ходячий тестостерон. Читает ее как раскрытую книгу. И в то же время он и есть тот самый ненавистный бывший босс, который лишил ее любимой работы, а теперь еще и поступил, как законченный эгоист! Ну почему все хорошее в нем переплетается с самым плохим?
— Открой дверь или я ее выломаю!
— Господи! Да просто дождись мастеров и убирайся! Ты ведь этого так хотел утром!
— Теперь не хочу!
— Ты снял меня на ночь! — заорала Оля. — А ночь уже прошла, так что уходи!
— Технически я тебя не снимал! — не отставал Воронцов. — Я отдал деньги неизвестно кому! Так что это ты меня облапошила, когда раздела и связала.
— Скажи еще, что изнасиловала!
За дверью стало тихо. Оле надоело перекрикивать шум воды. Она поднялась и выключила душ. Стало тихо.
— Открой дверь, — послышалось с той стороны. — Пожалуйста.
— Зачем? — также тихо ответила Оля. — Тебя ждет теща. Уходи, Воронцов. Возвращайся к своей прежней жизни, а меня оставь в покое.
— Я схожу в аптеку.
— Не надо, у меня есть все, что нужно.
В дверь позвонили. Оля по привычке чуть не выскочила из ванной комнаты, но вовремя одумалась, схватившись за дверную ручку.
— Это мастера. Скажи им, пусть откроют дверь…
Воронцов молчал.
— А потом уходи, — прошептала Оля. — Пожалуйста, уходи.
Той ночью после того, как мастера из конторы сделали свое дело и ушли, а после и Воронцов. Оля позволила себе окончательно разрыдаться. Но только сегодня и один раз. Он сбежал. Даже в простыне на голое тело, но все-таки сбежал. Почему же теперь так больно, если она только этого и добивалась?
На счет двери Воронцов был прав, и на ночь Оле пришлось подпереть дверь тяжеленым креслом, благо та открывалась во внутрь квартиры. Спала она все равно плохо. Постельное белье и подушки пропахли мужским одеколоном, а без изголовья еще и соскальзывали то и дело в дыру между кроватью и стеной.
Ей снился Воронцов и то, как он возвращался, чтобы вернуть простынь. Несколько раз она просыпалась в твердой уверенности, что ее разбудил тихий стук двери. Однажды она даже подкралась на цыпочках к двери, но за ней никого не было.