Еще Влада поняла, что до этих пор не была хорошей дочерью, и поэтому от них ушел папа.
А потом мама перевела ее в другой садик, и к вопросу об отце они больше никогда не возвращались.
И вот к ней вернулся Беляш! Девушка поцеловала его в пластиковый, неживой нос, прижала его к себе. Так просто не бывает!
Ее детская боль, как острый нож, на миг пронзила сердце, а затем стала утихать. И вскоре этот эпизод вдруг перевернул ее убеждение с ног на голову. Хотя бы раз, но отец приходил к ней. Хотя бы раз, но сделал ей подарок. То есть, он не сразу забыл о ней и не считал ее плохой.
Влада, потрясенная этим воспоминанием, очередной раз потеряла воспитанную Василисой выдержку и нарощенную толстую шкурку эмоциональной невозмутимости.
Дим, отец, Беляш. Голова шла кругом.
Словно два грозовых фронта столкнулись в душе Дима, высекая гром и молнию. С первой минуты он понял, что хочет быть рядом с ней. Ее взгляд, как рыболовный крючок, зацепил за ребра и теперь тянет за собой, не давая продохнуть, отдохнуть, забыть, забить. И с каждым часом этот крючок прочнее и прочнее впивается в него.
Отношения с обязательствами были ему до сих пор не нужны. И сейчас только с Владой понял, что не нужны были, потому что не знал, чего хотел. Вернее знал, но не верил.
До сих пор его член, как эстафетную палочку, получали по очереди девчонки — эскортницы — как на подбор — веселушки — зажигалки и перманентная подруга дней его суровых — Татишка — Татьяна. И он ни капли не жалел о том, что не является единственным гостем у их кисок. Жрицы-мастерицы выполняли все прихоти постоянного клиента и так же легко переключались на следующего. Тати просто играла по его правилам. Оттопыривала попу, подставляясь под шлепок ладони, смаковала его достоинство, выпрашивала грязные слова и млела от грубого секса. И затем с пафосом освобожденной женщины востока шла строить своего мягкотелого, причем во всех смыслах, мужа-банкира.
Теперь же ему до одури хотелось приручить эту девочку. И не хотелось больше никого. Недели было больше чем достаточно, чтобы смутные, периодически всплывающие хотелки сцементировались в железо-бетонное «Хочу». Такое «Хочу», которое не видит никаких преград.
Он еле дотерпел до вечера, когда Влада уже отстояла официальную вахту. Шаг первый был сделан — он ее поцеловал, убедился, что не обманулся в своих чувствах. Второй — выяснение отношений.
Спустившись в ресторан а-ля карт, занял уединенный столик, выбрал вино, фрукты, позвонил в доставку и заказал маленький круглый букет кремовых роз.
Какой-то безумный драйв охватил его. Второй раз за день ему пришла в голову мысль, что он ведет себя как прыщавый юнец. Кто б только подумал?! Словно тысячи крошечных иголочек впивались в его тело, не давая спокойно сидеть, дышать, подстегивая, подзадоривая, подталкивая на мальчишеские выходки.