- Но у меня семья, личная жизнь. Можно конкретнее?
— Нельзя! — упоминание о личной жизни мне не понравилось, и я непроизвольно рявкнул. Потом понял свою ошибку и сменил тон. — Шесть миллионов, Василина, на дороге не валяются. Я же не рабовладелец. Не волнуйтесь, нещадно эксплуатировать вас не буду.
— Это радует. А вот, например, сегодня во сколько я могу уйти?
— У вас планы на вечер?
— Честно говоря, да. Я договорилась встретиться со своим парнем, когда ещё не работала вашей ассистенткой.
И бездна разверзлась… Чего? Каким ещё парнем? Никаких парней я не потерплю.
Только годы усиленных тренировок позволили мне взять себя в руки и спокойно вымолвить.
— Очень! Очень поздно. Сегодня у нас просто прорва дел, Василина!
И я принялся придумывать важные и срочные дела, лишь бы не отпускать её к какому-то неведомому ухажёру, о котором Ульх мне и словом не обмолвился. Испепелю мерзавца!
Глава 7.2
Срочные и важные дела придумываться отказывались. Сто три кандидатки Василина обзвонила часа за четыре, а чем ещё её было занять — я не знал и решил прощупать почву на предмет её намерений переехать ко мне.
— Василина, а вы уже убедились в любви Аполлона к маникюрщице?
— Какой ещё маникюрщице?
— Ну как её, Татьяны!
— Таня косметолог, и нет. Я не верю в такую внезапную любовь. Нужно время, чтобы я поверила в эту сказку.
— Сколько?
— Не знаю. Я вам сообщу, как только удостоверюсь, что это не спектакль.
— Меня это не устраивает. Может, вы уже сейчас пойдёте домой собирать вещи, а вечером переедете ко мне?
— Я не перееду к вам, Тимур Расович, даже если поверю в их искренние чувства. С чего вы это вообще взяли?
— Мы заключили контракт, напоминаю. — Это заявление меня возмутило до глубины души! Бедный Николай страдает там от любви к Мишелю с Таней, на части рвётся, а она даже не собирается ко мне переезжать, оказывается!
Пока я подбирал слова, чтобы высказать ей всё, что думаю по этому поводу, Василина ловко подскочила с дивана и подлетела к своей сумочке, чтобы вытащить оттуда контракт. За изящными движениями наблюдать было сплошным удовольствием, и злость незаметно отступила.
— Вот, смотрите, — она подошла к моему креслу, положила на стол контракт и нагнулась над столом. Зря она это сделала. Нахлынуло резкое желание её схватить и завалить прямо на столешнице. Сам не знаю, как удержался. — Видите, тут написано: «переезд только в случае крайней необходимости».
Она ткнула своим пальчиком в пункт контракта и победно на меня взглянула. Такой пункт действительно присутствовал, ведь писал я его под диктовку Ульха, который настаивал на свободах и привилегиях Василины, уверяя меня, что она должна чувствовать себя в безопасности.