Денис выбрал столик, повесил куртку и спросил:
— Ну, отважный спаситель кошек, что ты будешь? Чай? Кофе? Десерт? Выпечка? Только не говори мне, что ты на диете! А то насмотрелся я на моделек, которые после шести не едят, жуют ботву унылую и лицо делают при виде еды такое, что у самого аппетит пропадает.
Света сначала удивилась, что у Дениса модели в близком знакомстве водились, а потом пришла к выводу: с его убойной харизмой, бьющей наповал, и бездной обаяния и королевы красоты рады будут с ним встречаться.
Первым порывом было отрицательно замотать головой и сказать, что она ничего не будет — она не привыкла, чтоб за нее платили. С Потапом по кафе они не ходили, а больше ее и приглашать было некому. Но она доверилась Денису, который вел себя так подкупающе естественно, что просто убаюкивал все ее комплексы и страхи.
— Я наполеон бы съела и кофе, — девушка смущенно улыбнулась и по привычке добавила: — Если можно.
— Что значит можно? Ты думаешь, наполеоны без паспорта не продаются? — Денис закатил глаза, показывая, что его терпение подвергается немыслимому прессингу.
Пока он ходил за заказом, Света немного пришла в себя. То, что она смущалась при виде Дениса, она уже приняла как факт, с которым ничего нельзя было поделать. И в конце концов, почему, действительно, он не может помочь кому-то? В данном случае — ей?!
— Так, Светлячок, у меня одно условие, иначе не заберу твоего замарашку. Перестань мне выкать, а то я чувствую себя таким старикашечкой трухлявым.
— Но Марина сказала, что в редакции все обращаются на «вы» друг к другу.
— Правильно. Но, как и у любого правила, у него есть дополнения. Если люди общаются в неформальной обстановке, то «вы» отменяется.
Царапучим коготоком поскребло душу подобие зависти — с Аксиньей он тоже на «ты» общался. В боулинг приглашал. На картинг. Вряд ли он ее кота приютил, значит, у них отношения? И тут же внутренний голос неуверенности, воспитанный мамой быстренько расставил все на свои места и запретил даже и думать о Денисе в этом ключе. Где она, и где Аксинья?
И поблагодарив Вселенную за то, что есть, она принялась с таким удовольствием уплетать тортик, что, очевидно, флюиды счастья, разлетелись вокруг миллионами крохотных радостных частичек. Во всяком случае, Денис открыто любовался ею, а Филимон, высунув свою угольную мордашку из-за пазухи, вытребовал порцию вкусняшки на пальце, которую и слизал с выражением блаженства.
Увлеченная едой и урчанием Филимона, Света расслабилась и ненадолго забыла, что «Мистер убойный взгляд» все еще способен превращать ее в пылающее стыдом суфле — желе.