— Да с тебя станется и на щелбаны! Ты ведешь себя иногда, как настоящий балбес.
— Ээээ, нет! Настоящими бывают только идиоты, а балбесом легко прикинуться, — перебил друга Денис. — Ну так что?
— На «Курвуазье» не буду. Четыре тыщи баксов не готов выкинуть. На «Хеннесси» согласен.
— Отлично. Только не тот, который за две тысячи. Короче, ради тебя сгоняю в гараж и выгоню свою красотку, отвезу тебя, как короля в офис, и мы посмотрим, кому нужно верить твоим уликам или моей чуйке.
— Ты что, взялся меня с ума свести?
— Ты себе льстишь. Был бы ты в своем уме, не стал бы слушать Аксинью.
— А, так вон оно чо…! И ты предлагаешь поехать в офис, открыть компы и убедиться, что ты дурак?
— Именно. Только с точностью до наоборот.
В офисе Денис сразу же подошел к компьютеру Аксиньи.
— А ты чего сразу ее комп включаешь? — недовольно скривился Данил. — Мог бы время сэкономить.
— Ага. Несомненно, — буркнул Денис, выуживая из корзины нужный документ. — Ха! Бинго! Иди, Фома неверующий! Вот он. Только не говори, что Аксинья по внутренней почте с компа Светлячка перекинула на свой и потом удалила! Она просто сама напечатала эту фигню, и думала, что концы в воду!
— Ну, допустим. Но это ничего не доказывает. Суть — то не в письме, а в том, что ты в эту доярку втюхался. Здесь Аксинья просто сделала последний штрих для убедительности. — Данил еще со школы отличался твердолобостью. Что, наверно, и позволило «нищеброду», как его назвали, удержаться среди привилегированных отпрысков обеспеченных семейств.
Денис угрожающе набычился. Он решал дилемму — поставить друга на место, напомнив о пролетарском прошлом или …не поставить. Тактичность — против объективности. Кого другого он обломал бы не глядя. Но в конце концов победила дружба. А дружба подразумевает полное доверие.
— Данил, прошу прощения, если буду нетактичен, но смею тебе напомнить, что в школе я дружил с тобой, не взирая на разность сословий. Я хоть и был мажором, но мух от котлет умел всегда отделять. Это раз. И два. Помнишь, как у нас журнал взлетел, когда появилась статья на весь разворот с этой самой дояркой из Хацатовки и обложка. Да и дела издательства пошли в гору. И я верю, что Светлячок — это наша новая удача. И пусть она смешная, но мне нравится как человек, с ней легко. И она настоящая. Так что не надо меня спасать. А Аксинье оформи уже доступ к своему телу — с тебя не убудет, а к девчонке, может, перестанет цепляться.
— Ты что, из меня громоотвод пытаешься сделать? — поспешил спрыгнуть со скользкой темы классового неравенства на менее острую.