Свободного места для меня не нашлось, и я подошла к широкому подоконнику у большого окна, расположенного между столиками, и со злостью нагло поставила свой поднос прямо на грубый камень.
Драгхлова Академия, я никогда не смогу ее полюбить!
Глава 29. Отныне вы- пара! Боевая…
Заставлять ректора ждать — дурная примета. Я быстро поела, не чувствуя вкуса несомненно шикарной запеканки, и попросила Мисси отправить в нашу комнату с Элиджи еду для одного несносного питомца.
А после поспешила по лестнице вверх, к кабинету главы Академии. Несколько раз мой желудок протестующе урчал, сетуя на отсутствие положенного времени на спокойное переваривание пищи, но я успешно игнорировала жалобы организма.
У знакомой двери остановилась. Сердце отбивало иерхонскую джигу, намереваясь выскочить у меня прямо из груди, а дыхание позорно сбилось, и я предстала перед ожидающим меня у кабинета драконом с преступной одышкой.
— Готова? Идем, — холодно сказал Фар и, не дав мне ответить, постучал в дверь.
— Входите, — позвал нас ректор.
С тяжелым предчувствием зашла следом за драконом, пряча взгляд в пол.
— Присаживайтесь, — донесся до меня спокойный голос Рамира Онофрэ. Перед ректорским столом стояло два кресла, словно он специально подготовил их для нас.
Дождавшись, пока мы расположимся в неуютных объятиях казенной мебели, ректор отложил какой-то темный пергамент и посмотрел сначала на меня, а после — на Фара.
— Вы, дорогие мои, крепко попали. Ваших замечательных шалостей хватит на то, чтобы вылететь из Академии, даже несмотря на протекцию короны.
— У вас хватит смелости пойти против Королевы? — спросил Фар с налетом наглой беспечности. Я еле удержалась от закатывания глаз: в нашем положении молчать в тряпочку надо и слушать все, что скажет ректор. А не нарываться. Но, кажется, Фар просто забыл, что такое здравый смысл. Или вовсе о нем никогда не слышал.
Я ждала от Рамира Онофрэ вспышки гнева, но тот лишь усмехнулся. Лениво подцепив лежащий перед ним пергамент, он пробежался по строчкам и неожиданно вручил тот дракону.
— Читайте, уважаемый лернант, читайте…
Судя по глазам Рамира, в бумаге было нечто, что нивелировало выгодное положение королевского любимчика. Я не смогла отказать себе в удовольствии проследить за реакцией Фартэриона Аригурийского, и была награждена сполна. Красивые черты лица парня исказила гримаса растерянности и злости, брови сошлись на переносице, а губы упрямо сжались в твердую линию.
Несколько мгновений он продолжал смотреть на пергамент невидящим взглядом, но мысли его, очевидно, были где-то очень далеко. Возможно, в королевском дворце.