— Перестань накручивать себя, — спокойно заметил кучин. Подойдя ко мне, он нагло забрался на мои колени и улегся калачиком. Кажется, его не смущало, что его попа и часть правого бока ощутимо свисали по сторонам.
— Хотела бы я поменяться с тобой местами, — вздохнула, машинально опуская пальцы в темную шерсть. Кучин начал утробно мурчать, даря мне немного успокоения.
— Не хотела бы, — сказал он и зевнул. — Ведь тогда за тобою не бегали бы драконы!
Сначала я хотела скинуть наглое животное со своих ног, но увидев, как заразительно смеется Рими, не удержалась от улыбки.
— Все мужчины такие, Рими? — спросила, снова гладя кучина между ушек.
— Какие? Умные, саркастичные и безумно обаятельные? — дождавшись моего кивка, он продолжил: — Нет, таких как я больше не существует!
Беседа с кучином немного отвлекла меня от грустных мыслей о том, какое наказание придумает ректор. К тому моменту, когда в стенах Академии прозвучал призыв к обеду, мы с Рими уже успели обсудить все важное и не важное, и просто молчали. Вздрогнув от резкого звонка, кучин перестал урчать и посмотрел на меня с привычным шкодливым выражением в больших голубых глазах.
— Война войной, а обед по расписанию.
Я нервно хихикнула и, аккуратно переложив Рими на кровать, встала.
— Ты прав в одном, Рими, — сказала я, отряхнув одежду. — Пока меня не исключили, а значит, еще повоюем! А раз так, то подкрепиться — не самая плохая мысль.
Пообещав кучину принести ему угощение от тетушки Мисси, я с тяжелым сердцем отправилась в столовую, не зная, что меня там ждет. Будут ли снова указывать пальцами в мою сторону и шептаться за спиной, назовут ли в открытую подстилкой ректора — с легкой руки Регины, или же снова встречу Фара, осыпающего новыми угрозами и обвинениями?
Едва я зашла в наполненный лернантами зал, как шум и гомон стихли, и только где-то за дальними столами печально звякнула одинокая ложка. Набрала в легкие побольше воздуха и сделала первый шаг внутрь, чувствуя себя несправедливо осужденным, пробирающимся через озверевшую толпу к своему эшафоту. Вот только я знала одно — ни в коем случае нельзя показывать своего страха, своей слабости и того, что их мнение что-то да значит. Выпрямив спину, я твердой походкой дошла до стойки с едой. Передо мной стояло несколько лернантов, набирающих себе на подносы тарелки, вовсе не собирающихся пропускать меня вперед.
Было бы эффектно, если бы они отшатнулись от меня, как от прокаженной, и уступили место у раздачи. Я усмехнулась своим мыслям и поймала грустный взгляд родственницы Элиджи. Кивнув ей, я поздоровалась и прикрыла глаза, терпеливо дожидаясь своей очереди.