— Какая беда с нашим Митей-то…
— Что случилось? — резко обернулась Агата. В голове промелькнула мысль, что Митя снова попал в аварию, как тогда, в детстве, когда они только познакомились. Тем более что теперь он уже получил права и сам частенько ездил за рулём.
Бабушка вдруг побледнела и прошептала:
— Как? Ты не знаешь? Папа тебе не сказал? Он же…
— Что?! — Агате стало так страшно, что даже сердце, казалось, притаилось в груди. — Что случилось?!
— Митя погиб, — еле слышно ответила бабушка. — Ещё осенью.
Агата смотрела на неё и никак не могла уяснить, что Мити, доброго, славного Мити больше нет. Бабушка объясняла ей, как и когда это произошло, что-то говорила про Никиту, но даже это любимое имя не могло пробиться сквозь толщу отчаянья, накатившего на Агату.
Испуганная бабушка принесла воды, потом долго поила внучку чаем, уговаривала, шептала что-то утешающее. Потом раздался звонок в дверь и послышался голос Антона. Его вызвала, как поняла Агата, бабушка, опасаясь за то, как внучка будет возвращаться домой в таком состоянии. Наконец, Агата немного пришла в себя и стала одеваться, ловя на себе встревоженные взгляды бабушки и замечая её многозначительные переглядывания с Антоном. Начинать серьёзный разговор с ним при бабушке она не хотела, поэтому решила всё же хотя бы ненадолго вернуться в ту квартиру, где они жили после свадьбы.
На улице было уже темно. Холодный воздух не освежил, но словно привёл в чувство. Агата машинально переставляла ноги, отказавшись опереться на руку Антона. В голове не было никаких мыслей. Только тупая тяжёлая пустота. И дышать было больно.
Заплакать она смогла только в пустом автобусе, на котором они ехали от метро. Отвернувшись к окну, она глотала слёзы, жалея, что не может удержать их. Антон сначала просто молчал, потом вдруг раздражённо произнёс:
— Ну всё, хватит рыдать.
Слова Антона не задели её. Когда настолько больно, уже невозможно сделать больнее. И она впервые зачем-то рассказала о том, что всегда знала:
— Митя меня любил… А теперь его нет, и я не могу сказать ему, что тоже его любила, правда не так…
Антон удивлённо посмотрел на неё:
— Ты хочешь сказать, что он тебя любил не как друг?
— Не как…
— А-а-а, — протянул он. — Тогда понятно, почему ты так убиваешься. Конечно, обидно, когда умирает тот, кто любил тебя…
Агата в ужасе отстранилась от него и с трудом сквозь опухшие веки всмотрелась в его спокойное лицо.
— Так вот ты какой… — изумлённо прошептала она. — Так вот какой…
— А разве я не прав? — раздражённо спросил Антон. — Разве тебе не себя сейчас жалко? Все мы, когда плачем по ушедшим близким, жалеем, в первую очередь, себя.