Агата любила природу, безлюдье и тишину, но и родной город, шумный и густо населённый, тоже. Он казался ей очень красивым и живым, а ещё тёплым, уютным и безопасным. Во всяком случае, сейчас, летним светлым вечером. Потому что бывали, конечно, и другие вечера, мрачные и холодные, пугающие темнотой и разбитыми или просто неработающими фонарями.
Но теперь было лето, были длинные дни, только что закончившийся учебный год, и предстоящие каникулы. А впереди одиннадцатый класс, подготовка к поступлению в институт и… Никита… Сейчас ей пятнадцать, и она ещё школьница. Но через год станет студенткой. И лет ей будет уже шестнадцать с половиной. Вот тогда… Тогда она наберётся смелости и решится. Обязательно. А может, он и сам разглядит её. Всё-таки она вроде бы начала наконец хорошеть и превращаться из нескладного подростка во вполне симпатичную девушку. Во всяком случае, подружки убеждают её именно в этом. Или лукавят по доброте душевной? Ах, как бы узнать…
С ребятами-то Агата по-прежнему в исключительно дружеских отношениях. Правда, никаких других она и сама не хочет. Начало завязываться что-то похожее на симпатию с Максом из параллельного класса. Но ничего из этого не вышло. Да и как могло выйти, когда у неё в сердце, в голове и даже перед мысленным взором только один человек едва ли не круглосуточно? Во сне и то приходит.
Когда ей было двенадцать, дачная подружка Люба по секрету открыла ей «страшно редкий» и «ужасно точный» способ узнать суженого. Для этого нужно было насчитать сто красных машин и одну белую. С белыми проблем не возникло, на их улице таких имелось аж две. Но вот красных в те годы, когда автомобили имелись далеко не в каждой семье, в их скромном дачном кооперативе было мало. Они с Любой набирали необходимую сотню аж несколько недель. Агата втайне подозревала, что считали они в том числе и одни и те же машины, то приезжающие на дачу, то уезжающие обратно в город. Но Любе говорить об этом не стала, да и от себя эту здравую мысль гнала. Потому что дождаться осени, чтобы начать считать уже в Москве, где красных машин, конечно, было гораздо больше. она не смогла бы. Да и кто из девчонок смог бы? Как ждать, если не терпится узнать, кто он, её суженый?
Когда заветная сотня была, наконец, насчитана, Люба торжественно сообщила:
— А теперь ночью тебе приснится твой будущий муж.
— Прямо этой? — обмерла от счастья Агата.
— Этой, — кивнула Люба, но потом немного подумала и милосердно добавила: — Или на вторую или третью ночь.
— А если не приснится? — заинтересовалась любознательная Агата и сама же ответила себе и подруге: — Значит, где-то мы ошиблись. Может, обсчитались, например.