Обычно такие уроки проходили однообразно. Педагог предлагал ученикам заниматься своими делами и требовал только одного – тишины. Но в тот раз к ним, вместо их учительницы литературы Зои Марковны, пришла молоденькая жена капитана. Пришла с двумя книгами «Войны и мира» и какой-то тетрадью. Десятый их класс недовольно загудел. Меньше всего они хотели слушать о Пьере Безухове и Наташе Ростовой, которые за десять дней или около того, что они уже изучали роман-эпопею, им порядком надоели. Но учительница сделала вид, что не замечает их недовольства и весело, но решительно начала вести урок.
Когда прозвенел звонок на перемену, никто в классе не вскочил и даже не дёрнулся. А главный заводила Серёга Москвин недовольно протянул:
- Как? Уже всё?
В тот день они впервые поняли, что это такое – любить русскую литературу и гордиться ей.
Нет, Зоя Марковна была чудесная, невредная старая дева, они относились к ней с симпатией и несколько свысока. Но жена капитана вдруг задела в их подростковых душах, привыкших всё в жизни воспринимать сквозь призму скепсиса и иронии, какие-то неожиданные для них самих струны. Вернее, задел, конечно, роман Толстого. Но помогла ему в этом молодая учительница.
Константин навсегда запомнил, как, когда они обсуждали военные сцены она, совершенно преобразившаяся и показавшаяся ему вдруг почти красавицей, спросила:
- А какая разница, на ваш взгляд, в том, быть ли артеллиристом или идти врукопашную?
Они задумались ненадолго, а потом всё тот же Серёга Москвин ответил:
- Ну, в артиллерии, наверное, меньше шансов погибнуть. Ненамного, но всё же...
- И это тоже, - кивнула учительница, - но не главное. А что ещё?
И тогда Костик, который обычно на литературе предпочитал отмалчиваться, сказал:
- Убивать издалека проще. А когда видишь лицо врага и то, что это такой же человек, как и ты, гораздо сложнее. Для многих – почти невозможно.
В классе повисла тишина. Жена капитана внимательно посмотрела на него и в глазах её засветились уважение и симпатия.
- Вам надо стать военным…
- Костя, - с готовностью подсказала ей староста Жанка Грядкина.
- Костя, - чуть улыбнулась учительница, - вы будете настоящим русским офицером…
Тогда она заменяла Зою Марковну ещё две недели. И впервые они не чувствовали себя так, будто уроки литературы - это повинность. И впервые не хотели поскорее уйти с них. Оказалось, что юношам вполне могут быть интересны сцены мира, а девушки готовы читать и про войну, а не, как в основном бывает, избирательно.
А в конце второй недели жена капитана внешне спокойно сказала: