— Мы решим вопрос тогда, когда он возникнет, хорошо?
Я замолчала, обдумывая его «мы».
«Мы решим». Тут может быть по-разному. Например, «я решу» вполне способно вылиться в деньги на аборт. Дал — решил. А когда решаем «мы», значит, у меня тоже будет право голоса. Что если я захочу себе ребенка Яра? Как интересно он отреагирует?
Я развернулась, чтобы спросить и замерла, так и не произнеся ни слова. Виль спал и был до дрожи в пальцах притягательным. Челка упала на лоб, веки с длинными ресницами не до конца прикрывали глаза и создавалось впечатление, что он подглядывает, но ровное глубокое дыхание убедило, что впечатление ложное. Яра спал.
Осторожно высвободив руку, я пальцем провела по его лбу, переносице, потрогала губы. Очень красивый. Невозможно. Невероятно. И я хочу от него ребенка. Полный идиотизм, но вдруг это судьба?
Я вернулась в исходное положение и теснее придвинулась к нему, закрывая глаза. Но пошевелившись, я, кажется, разбудила Виля, он завозился, выдохнул мне в затылок и простонал, сильнее сжимая в объятиях.
— Лиз-за-а…
И долгие, протяжные поцелуи. Нежные томные ласки. Его сильные пальцы на моей шее, потом на груди. И вот он уже целует мне там, где только что касался пальцами. Потом ниже и теперь я хватаюсь за его плечи и прошу не останавливаться. Толкаю вниз и зарываюсь пальцами в его волосы.
Он невыносимо нежен, втягивает носом мой запах и шумно выдыхает на внутреннюю сторону бедра. Я смотрю в его полусонные глаза и понимаю, что разбудила где-то посреди фантазий.
Но совершенно не сожалею, когда его язык дотрагивается до меня там, и я слышу свой собственный стон. Я дико, просто безумно хочу его, Яра. И раз уж ночь все равно скоро закончится, то зачем терять последние часы на сон?
* * *
— Вот деньги, — он одетый стоял над кроватью и достал несколько купюр, небрежно бросил рядом со мной. — Сейчас принесу твою одежду и отвезу.
Я заторможено посмотрела на деньги. Две тысячи долларов. Как я и просила. И вроде бы стоит петь от счастья, что ночь прошла даже лучше, чем я рассчитывала, несмотря на случившиеся казусы, но глядя на купюры, неровно лежащие на смятых простынях, зная, чем мы занимались еще десять минут назад на этой самой постели, меня вдруг пронзило беспокойство. А вдруг Яра откупается от меня? Платит за ночь? Может, ему привычнее расставаться с деньгами после секса, а не до него?
По сути деньги мне больше не нужны, великая тайна красного лобка открыта и платить Юре не за что, хотя он может считать иначе. Я убрала деньги в тумбочку, стянула простынь и, завернувшись в нее, побрела в гостевую ванную. Могла бы воспользоваться удобствами в спальне, но после полученных от Яра денег расхотелось нарушать его личное пространство еще больше.