Матвей лёг, укрылся остатками ткани, которых, к слову, хватило ему только на одну ногу и половину туловища. Ну да ладно, вот она уснёт…
Ждать долго не пришлось. Не прошло и десяти минут, как послышалось Сонино сопение и размеренное дыхание. Матвей помедлил ещё несколько минут, после чего забрался под одеяло полностью и придвинул Соню плотно к себе, обвивая её талию рукой.
Девушка непроизвольно прижалась попкой к его члену, так что Матвею пришлось несколько раз вдыхать и выдыхать, чтобы немного успокоиться.
Рядом с ней он чувствовал себя спокойным, умиротворённым, будто именно здесь и было его место. После сегодняшних событий у него не было ни малейшего желания отпускать Соню, покупать е й квартиру хрен знает в каком городе и забывать о ней. Вряд ли он сможет. Эта девчонка впервые за пять лет смогла вытеснить ту, из-за которой он загнал себя в заточение, не встречался с женщинами, не заводил друзей, да он даже не жил. А с ней… С ней он чувствовал себя двадцатилетним, счастливым юнцом, которому море по колено.
Увы, в реальности море было далеко не по колено. В затылок дышал Влад, намереваясь отобрать её. В который раз Матвей думал о нём с отвращением. А ведь и раньше знал, что он не идеален, но мести захотелось только сейчас. Когда умерла Оля, он и не думал о том, чтобы отомстить, да он даже не винил Влада. Всё как-то больше жалел себя, а сейчас…
Ему захотелось защитить Соню. Возможно, таким образом он пытается предотвратить неизбежное, хотя… Соня гораздо сильнее Оли. Эта девчонка, несмотря на столь юный возраст и неопытность была гораздо сильнее морально и физически. Когда она кричала, у Матвея что-то щемило в груди, потому что понимал причину её криков, осознавал, насколько для неё всё было несладко, всё… не так.
* * *
Проснувшись, ощутила, что сплю не одна. Более того… мужская рука лежит у меня на животе, а в бедро упирается что-то твёрдое. Сама же я прижата к голому телу. Меня обуревала ярость. Нет, это надо же! Когда только успел? Уже хотела огреть его со всей дури хоть рукой, хоть ногой, но вспомнила, что было ночью. Кажется, он сказал, что я кричала, а я… боже… я попросила его остаться.
Но ведь мне и вправду было страшно. Не помнила, что мне снилось, но вспомнила тот леденящий ужас, который испытала, когда поняла, что он оставит меня одну.
— Уже проснулась? — услышала вкрадчивый, слегка хрипловатый голос.
— Да, — тихо ответила, не поворачиваясь. — Можешь… эмм… отпустить меня?
— А я держу?
Только тут осознала, что он, и вправду, не держал меня. Его рука покоилась на моей талии, но не удерживала, а просто обнимала. Идиотка озабоченная!