Наверное, я жду подвоха. Жду, когда что-нибудь грохнет или разрушится. Но все молчит. Безмолвие безмолвием.
Такие дни не интересны.
Нечего писать! Не о чем думать! Просто день и ничего более. Лишь 24 часа скуки.
Зачем нужны такие дни?
Что-то я совсем распустилась: обилие вопросительных и восклицательных знаков, короткие неполные фразы без особого смысла.
Где действие? Где всплеск чувств? Где, в конце концов, вчерашнее пессимистическое настроение?
Ничего этого нет.
Ужасно непривычно.
Я даже пыталась создать конфликт: на уроке английского языка съязвила учительнице: «Для кого жизнь, а для кого временное заключение в наказание за пролитую кровь» (она опять пыталась высказать нам отношение к смыслу бытия). Но ничего не произошло: никаких действий, никаких чувств.
В почтовом ящике нашла странную рекламу. Может, это вообще не реклама? Больше похоже на открытку. По крайней мере, я не понимаю, что можно рекламировать таким образом.
Какие-то семь узкоглазых гномов.
Притом, ничего себе, один среди них — это женщина. Первый — толстяк, вернувшийся с рыбалки. Второй — старец с мешком за спиной и молотком эпохи динозавров, вроде по-боевому настроенного Санта Клауса. Третий — лысый пузан. Четвертый — с бородой. Пятый — старичок с большим лбом. Шестой — воин в защитном шлеме. Седьмой — женщина с балалайкой. И что сие символизует? А, Матвей?
И все они сидят в лодке.
Вот так. Скучно. Туманно. Холодно. Голодно. Пусто. Закрыто.
Какие-то бессмысленные разговоры, глупые навязчивые мысли… Все такое странное. И я жду. Жду какого-то взрыва, всплеска, бури, действия…
Жду жизни…
Может быть, не следует ждать?
Может, лучше идти взрывать, выплескивать, вызывать бурю, действовать?
Как? Почему? Зачем?
Если бы я знала ответы на эти вопросы, то не была бы Марианной Птичкиной…
Однако я — Марианна Птичкина…
* * *
Нужна ли правда,
Чтобы мне, как все, дышать?
Так зачем она?
Хиро шел по коридору, держа в каждой руке по коробке. Он бойко двигался обратно к спортивному залу, где оставил девушек, пока боковым зрением не поймал белесый силуэт в проеме с лестницей.
Мужчина инстинктивно вздрогнул, и струйка пота пробежала у него по спине. Он, повернув голову, прошагал мимо, пока страх, смешанный с тревогой и приправленный любопытством, не заставил его остановиться.
«Не хватало еще подхватить зрительные галлюцинации», — подумал он и, вцепившись в коробки, пошел обратно к лестничному проему, чтобы убедиться, что ему все показалось.
Как любой человек, он находил абсолютно нелогичным, когда в фильмах ужасов, главный герой, услышав ужасные звуки на чердаке, не бежит звонить в полицию, а идет самостоятельно проверять, что происходит. Вот сейчас он сам поступал точно так же абсолютно нелогично. «Но ведь я не в фильме ужасов», — заверил себя мужчина.