Машина притормозила у частной клиники. Я сама дипломированный специалист и понимала, что привезли меня сейчас далеко не в шарагу и оформлением кучи документов заниматься не придется. Оформят быстро, если вывих, то его поправят, пропишут обезболивающее, обработают колени и отпустят домой. Но отпустит ли меня теперь этот мужчина? Ну Марина, ну удружила! А я так мечтала о тихой и спокойной жизни и нескольких днях передышки…
Внутри здания все сияло чистотой и уютом. Нет, в роддоме, в котором я работала медсестрой тоже было чисто и уютно, но такого шикарного ремонта не было. Павлов сопровождал меня вплоть до кабинета, в который нам выдала пропуск медсестра. Я заметила, как девушка смотрела на него горящими глазами и насмешливыми на меня. Будь я на ее месте тоже нашла чему удивиться. Мой вид после того как внедорожник Павлова окатил меня грязью с ног до головы лучше не стал. Если только хуже.
— Я буду ждать снаружи. На выходе стоит мой охранник, — предостерег Павлов.
— Я не собираюсь больше сбегать, и надеюсь, что вы выясните и разберетесь в этой ситуации, потому что ничью роль — ни вашей жены, ни Марины я играть не намерена, — сказала я твердым голосом.
Выхватила из рук мужчины листок с направлением, открыла дверь здоровой рукой и зашла в кабинет врача. Доктор провел осмотр, вызвал медсестру и отправил меня на рентген. Вся процедура не заняла и больше получаса. Вот что значит наличие денег и связей, — грустно подумала я.
— Что же вы, Марина Алексеевна, так неаккуратно ходите? — да, Павлов подсунул той медсестричке паспорт Марины, но мне его на руки не отдал. — У вас сильный вывих. Плечо придется вправить под наркозом Несколько дней походить в фиксирующей повязке. Будет еще болеть какое-то время, — мягко «ругал» меня врач.
Я поджала губы и смотрела перед собой отсутствующим взглядом и размышляла о поступке сестры. Слишком все отвратительно, чтобы быть правдой. Марина не могла так со мной поступить. Неужели она не понимала, что подставляла меня, причем очень сильно. Своей личной жизнью жертвовать не захотела, а со мной вот так… Мне было очень обидно, я была на нее зла. Но злилась по большей части, понимая, что попала в западню.
— Спасибо, — поблагодарила мужчину, тот был не виноват в моей неосмотрительности или что я имела непутевую сестру, которая думала только о себе и своей жизни.
А что, если этот Павлов страшный человек? Извращенец или садист? А она узнала об этих подробностях его жизни, поняла, что сильно сглупила и потому сбежала? Но от этих мыслей становилось не по себе еще больше.