- Нет, Калитин, ты просто не понимаешь. Программа не позволяет тебе думать иначе. А если бы ты мог подняться на мой уровень, ты бы знал, что мы правы, что высшая целесообразность в сохранении гармонии, равновесия, гомеостазиса, а ваша искусственно созданная цивилизация, поглощая чудовищное количество разумной энергии, лишь создает дисгармонию во Вселенной. Сеанс связи окончен, Калитин. С добрым утром.
- С добрым утром, - сказал Юров.
Он стоял возле кровати, когда Калитин проснулся.
- Ты проспал на два часа больше обычного.
- Поздно лег. Работал.
- Снилось что-нибудь?
- Ничего, - поторопился ответить Калитин.
- Но есть ощущение тревоги, да?
- Пожалуй.
- Неконкретная тревога. Словно не хватает чего-то, но не понять, чего именно. Так?
- Пожалуй. Примерно, так.
- Это вполне нормально. Ты слишком привык к своим кошмарам. Но больше их не будет. Поверь мне, я знаю. А за работу по ночам - выговор.
- Виноват, увлекся.
Он кинулся к столу, как только Юров вышел. "Ах, как неосторожно!" Стопка листов, хоть и перевернутая, лежала посреди стола. Вряд ли Юров стал бы смотреть, но на всякий случай Калитин спрятал свои записи между страницами статьи и уложил в ящик. Теперь можно было спокойно поразмышлять.
"Предположим, все, что я видел - фантазия больного мозга. Тогда состояние мое действительно опасно. Надо лечиться? Пожалуй. Но что понимает в этом Юров и вся мировая психиатрия? Да, им хочется разобраться, но вылечат меня едва ли. Значит, уклоняясь от лечения, я только лишаю медицинскую науку одной из любимых ее игрушек - неординарного подопытного кролика. Вариант второй: все, что я видел, было на самом деле. Вероятность исчезающе мала, но игнорируя этот вариант, я обрекаю человечество на гибель. Так можно ли сомневаться в выборе? Я обязан сделать все, чтобы предотвратить уничтожение цивилизации".
После завтрака Калитин зашел к Юрову и сказал, что, послушный его советам, будет работать днем, а вечером после прогулки рано ляжет спать. Потом вернулся к себе, и обложившись статьями и книгами по нейрохирургии, как нерадивый сотрудник, читающий тайком от начальника художественную литературу, принялся записывать со всей точностью, на какую был способен, свой ночной диалог с Творцом.
А когда он вновь уснул, диалог продолжился. Калитин опять стоял в огромном "полиэтиленовом мешке", а Творец в мерцающей выси был похож на бесформенную перламутровую раковину, изъеденную морем.
- Можешь задавать вопросы, Калитин.
- Скажи, Творец, мои сны о роботах - это твоих рук дело?
- Не совсем. Первый ты увидел сам, а потом я решил повторять их, пока ты не придешь к правильному выводу.